Виденье тяготит сознанье,
Для понимающих удел,
В своем возвышенном величье,
Преодолевшие предел.
Где больше не к чему стремится,
Где выше и достойней всех,
Без предрассудков и морали,
Утробы ненасытный грех.
Плоть, пожирающая душу,
В безумстве губящее тлен,
Достойна бесконечной муки,
И преисподни вечный плен.
Огня разверзнутой пучины,
До самых низменных основ,
Напоминающий картины,
Сознаньем воспаленных снов.
Ложилось, падало величье,
Руинами к подножию ада,
Выталкивая снизу вверх,
Обилье всяческого смрада.
В кроваво гибельном дурмане,
Топившего в разврат умы,
Законы Божьи попирая,
Рождает царство Сатаны.
В прекрасно лике человечьем,
Бессмертья тягостный удел,
Плескался неуемной страстью,
Над стонами подвластных тел.
Порою даже не в угоду,
Свое высочество любя,
Утробы алчущей наживы,
Съедающий саму себя.
Жестокость тупиковой драмы,
Когда иначе бы не смог,
Всегда по кругу возвращаться,
На перекресток всех дорог.
И все по новой, все сначала,
В очередной, который раз,
Рождая новое величье,
Вновь убивающее нас.