Живут же люди! Живут и оставляют память о себе на века! Гомер, сам забыл, когда помер, а ведь до сих пор поминают словом. Пусть и не добрые, но с языка не сходят всякие там «при» и около мадонны. Интернет стонет от эротических фото суповых наборов и филейных вырезок пристяжных шоу бизнеса, именуемых почему-то звёздами. Такие же далёкие от народа и холодные? Звёзды яблоками не ходят. Всё больше светом, который летит к нам миллионы лет, и что он видит? Пену для бритья размазанную по лицу планеты… Где уж тут до решения глобальных и насущных проблем человечества – бриться надо!
Философом Иван Сотников никогда не был, а был он пенсионером, оставленным один на один с неуступчивым врагом – жизнью. Довольствия от штаба армии едва хватало заплатить за постой да на скудный паёк для поддержания естественных процессов организма. Оставались копейки, в смысле рубли копеечные, чтобы с экскурсией посетить крематорий, а обратно уже пешком. О Лувре оставалось лишь мечтать, накрывшись с головой одеялом, подаренным родителями покойной супруги на свадьбу. Воспоминания о жене согревали безрадостное ложе Сотникова. Тихая и вопреки всему радостная, Надежда направляла семейную лодку лёгкими касаниями его плеча. Обнимет, положа голову к нему на грудь, и наведёт на нечаянную мысль о важности той или иной покупки; о назревшей необходимости ремонта, а сама, будто слыша, согласно кивнёт: «Да, дорогой и я помогу чем смогу!».
Джоконда с репродукции который день глядит в душу Ивана глазами Наденьки и шепчет: «Ты начни, а я помогу!»… С чего начать? С недавнего времени запала в сердце мысль, не мысль, а задумка помочь человечеству внести ясность в решении пресловутого секрета Моны Лизы. Все полки библиотечные прошерстил, вся литература о Леонардо да Винчи прочитана от корки до корки. Начать? Да я о себе меньше знаю, чем о любителе загадок и ребусов средневековья. Вот и Марию Сергеевну приобщил пока помогала искать книги о живописце изобретателе. Библиотекарь, а женщина видная и красивая, и одинокая вдобавок! Иван Родионович не то чтобы присматривался к нечаянной соратнице, но взгляда не отводил, почему бы и не оглядеть ладно скроенную фигуру приличной женщины. Мария Сергеевна, чувствуя деликатный взгляд симпатичного ей мужчины, не одёргивала его, позволяя и себе редкую радость пусть и от незримого касания.
Иван опять поймал себя на мысли о Марии. Джоконда, одобрительно улыбаясь, отступала на второй план картины загадки. Хлеб и другую мелочь Сотников стал покупать не в ближайшем от дома магазине, а в расположенном неподалёку от библиотеки. Да и время подгадывал к закрытию книгохранилища имени Максима Горького. Мария, делая удивлённый вид, позволяла проводить до поворота в её переулок. Что там дальше от Сотникова скрывала завеса тайны. Попутчица, загадочно улыбаясь, исчезала в лучах закатного солнца бьющего в глаза провожатого.
Итак, изо дня в день, разрываясь между общечеловеческим и личным счастьем, Иван Родионович смотрел в глаза иноземной Джоконды, а видел просторы Космоса, окрашенные в голубую радужку глаз Марии. И где здесь личное, а где Вселенское, наверное, не знал и Леонардо! Если два немолодых человека, пройдутся по аллеям осеннего парка, держась за руки, как в юности; он обнимет её, а она, чтобы не взлететь от чувства единения со всем великолепием догнавшего её счастья, прильнёт к его груди, зная, что и в его сердце нашлось место для поздней любви. Сладкой, чуть с горчинкой от упущенного времени и выплаканных ею слёз… Будет ли это личное счастье мешать общечеловеческому?..
Сегодня утром Иван проснулся бодрым, как никогда и с чётко сформулированной мыслью: Пусть каждый решает сам для себя, нужно ли ему знать о чём улыбается Джоконда, загадочно и снисходительно! Готовое решение лишь развращает человека ищущего… Уже завтра газетчики подкинут новую загадку и зачем-то поведут человечество окольными путями, отвлекая от самой жизни, пусть трудной, но временами даже обаятельной.
– Суетно и неуютно живёте, граждане! – в последний раз уголками рта улыбнулась Джоконда, навсегда покидая репродукцию, наклеенную на фанеру и облитую лаком.
– На кой ехать в Париж за чужой Джокондой? – пряча бездушное изображение за шкаф, выгребал из застойного общественного болота Иван Стотысячный, направляя личный чёлн на космические просторы любви к отдельно взятой женщине. – Машенька и моложе на пять веков и взаимностью отвечает, оставаясь при этом загадкой. Может она и есть свет той самой Звезды?
25.09.2017