Лишь тишина парила невесома,
Давно жила Романовна одна.
До боли та картина ей знакома,
Была жизнь удивительна длинна.
А что поделать… с нею та делилась,
Своими мыслями, а годы шли.
Безмолвие ночами растворилась,
Зрачков сверкали жёлтые огни.
Чтоб не терпеть пустынность в своём доме,
Собачку завела себя теша.
А Шарик тишину гонял и вскоре,
Та на буфет вспорхнула чуть дыша.
Она шуршала, злилась и бросала,
Тарелку с вышины, осколки вдрызг...
И тапки мягкие так растерзала,
Хозяйка, думала, что пёсик сгрыз.
Она не очень пёсика ругала,
Но пожурила, мол, не надо так!
А тишина, так сильно ревновала,
Из дома перебралась на чердак.
Снимок автора