"Дорога жизни" — Ладожский простор,
Ледовый путь и в жизнь, и прямо в Вечность.
Как узок был к той жизни коридор,
А в Мир Иной — широк и бесконечен.
Здесь, как и прежде, — буйные ветра,
Но двадцать первый век за ворот дует!
Маяк Осиновецкий режет мрак,
Как бледный месяц призрачность пустую.
Мне ветер стылый мысли ворошит,
Как снег на льду, где чудится сквозь вьюгу
Железный караван — поток машин,
Блокадный хлеб везущий друг за другом.
Прямой наводкой путь — на Ленинград,
В ночи (хоть глаз коли!) по хрупкой трассе,
Где курс один — вперёд, сквозь минный град
Иль в Царствие Небес — попал, коль, трассер!
Повсюду взрывы, дыбом лёд встаёт.
– Ты жми, браток, на газ, покуда жмётся!
А смерть "клещом" вцепилась прям в капот,
Над лобовым стеклом в лицо смеётся!
Но караван идёт — быстрее ход!
Там город ждёт муки и малость хлеба.
Вдруг вспышка за стеклом! И "Мессер" бьёт!
Передний встал и вздыбил фару в небо...
Пошёл под лёд. Но отступать нельзя!
И жмут на газ ребята, что есть мочи!
Но здесь кругом вода, а не земля:
Воронки вдоль пути и нет обочин.
А в этот миг там где-то у станка
В цеху промёрзшем на блокадной суше,
Ключ выронит вдруг детская рука...
Но караван дойдёт! С ним — хлеб насущный!
...А сколько было тех, кто уходил
Под лёд весенний на гружёном "Газе",
Сжимая руль свой из последних сил...
Но шли вперёд! — не отступив ни разу!
Прошли года. Всё также белый шторм
Свирепствует на Ладожском просторе,
Где слышатся сквозь ветер до сих пор,
Полуторок ревущие моторы...