Шиповника горстка, Вы были в Загорске?
Была и вернулась на собственный остров, засыпанный галькой, окурками, пеплом, и, кажется, пела – так весело пела, что можно поверить в подаренный голос...
Насытился Голод?
Юродствуйте, сударь – он неутолимый. Летящие в цель и летящие мимо осколки чужих удовольствий и счастий, к которым по собственной воле причастна, не ранят нисколько – ласкают и нежат.
Вы слишком небрежны.
Усталы, смешны, неприлично наивны, Вам хочется в эти осенние ливни куда-то к туманам, полям, перелескам, в которых знакомое Вам неизвестно – куда-то туда или даже отсюда...
Вы бредите, сударь?
Не ешьте с ножа, это очень опасно. Я знаю, я тоже пыталась не раз, но сие бесполезно и так неразумно, как будто по снегу ступаешь разутой. Мне хочется верить, но Вы не поймёте...
Садитесь напротив.
Смотрите, в шкатулке осенние сказки, они для меня – и для Вас! – безопасны. Я горстка шиповника – сыплюсь с ладони. Я знаю о главном – никто не запомнит, поскольку давно устарели мотивы.
Вы были счастливым?
Смешная, смешная – о чем я не знаю? Пуста, бессловесна шкатулка резная. Рассыпались в прах пожелтевшие письма – Вам хочется правд или хочется истин? Вам мало холодных исхоженных улиц? Вы были в Загорске?
Была. И вернулась.