Игуа – отшельник
Соррадачи – убийца
Батис – поп
Мадлена- куртизанка
Аванаприц- мещанин
Везель – бес
Ранее утро взошло над градом-крепостью Г., где люди текли по жилкам улиц среди тротуаров и не очень высоких каменных домов , ставни которых один за другим открывались у самых ранних пташек. Они впускали лучи колесницы Аполлона себе в дома, а где-то еще спали жрецы Вакха так любившие вкушать нектар заквашенной виноградной лозы, закрываясь на ночь для своих месс. Всея огражден был сей сгусток жизни стенами, зная лишь апатическую озабоченность житейскими делами, не видя из страха луговые долины ветреных окрестностей. Ветер даже из за высоты стен не проникал внутрь ,и воздух был всегда там спокойным и ровным , настолько , что его даже и забыли все обитатели. И забыли они каково это ощущение свободного побега навстречу горизонту .
Так дни текли и в конце одного из них у восточных ворот во тьме, окутавшей каждый уголок , томился ряд заведений терпимости, куда ходили с опаской мужчины града-крепости Г., но так, чтобы после они, не стыдясь укоряющего взора , не думали о задетом самолюбии темной стороной своей жизни, чтобы потом можно было принести пользу обществу, подняв камень над одной из обитательниц сих заведений, решившихся выйти на свет, где люди такие, какие на самом деле, когда есть то, что можно принизить.
Томным шагом средь переулков
Мраком овитый , шел человек
Шагом, похожим на шелест по звукам.
В черную мантию был он одет.
Колокол звонкий дернул он быстро,
Нет то ,что терпения, совсем не тая
Главою пред нею обнажился он лысой,
Блестел о свечу, стоя в дверях.
Мадлена:
Таинственный гость, что что-то скрывает,
Выстланный путь чрез двери открыт.
Лица ль боишься, аль исполнил желанье
Лукавый наш разум, что грехом овит?
Фантазией сладкой облачаешь ты думы?
С этим сюда заявился ко мне?
Проходи ! . Опусти все сумбуры
Avez vous d'argent prepare ?
Соррадачи:
Лишние расспросы излишество впрочем
За мной не будет поруки
Скажу лишь я не чумной , но с порчей
И не телесны сей муки.
Мадлена:
Tout pour vous! Снимайте мантию
Проходите узнавать забаву
Вы из мещан, аль служа на гвардию,
Стыдитесь оголять тут главу?
Соррадачи:
Мне красота ваша совсем слепит очи.
Madame, хочу овить вашу талию!
Что в ночи цветок жаль такой очень,
Профессии носит регалию.
Мадлена:
О, я польщена, добрейший господин:
”Кто таков ,что кидает такие слова?
Сколько раз посрамили , еще один!
Любитель сей франтовства .”
Не ново , жизнь идет в костры
Со скуки хоть кидайся в яму
Накрывши унижением простым
Отдавши душу сраму .
Соррадачи:
Довольно, Имею сказ с собой,
Что есть вокруг тут егеря
С желанием кормиться головой.
Прислушайся сюда смотря,
Лезвием блестит кинжал
Совершая по ночам свой блуд
При этом без зазрений спал.
И тебя я, куртизанка, не знаю, как зовут…
Мадлена:
Мадлена!
Соррадачи:
Не устрашусь, как давеча, своих помарать рук,
Узнав, что от тебя пойдет измена.
Мадлена:
Не томитесь , мой милый друг,
Все тут мы будем растирать колени.
Кто бросил камень, тому в лицо он прилетит.
А вы когда-нибудь смотрели,
Как режут свина ,Что был назад секунду сыт?
Соррадачи:
Да, вижу каждый здесь свинья
Но ведать бы, чтоб приготовиться
В день колени изгибать когда
Чтобы не кушала обжорница !
Мадлена:
“Глупец, убивец!”
Соррадачи:
“Фантазерка”
Мадлена:
Такого даже и Папа, и Мама не знала , если б была!
Соррадачи:
Ave Maria.
Мадлена:
“Mon Dieu, рачитель мой великий,
Выпал на долю бес точь-в-точь.
Раба душою главою никнет,
Что с зверем проводить всю ночь.
Mon Dieu , прощающий всегда,
На ладони все деяния мои,
Но неужели городка
Никак не обойти беды?
Чела поднять я права не имею,
Тем паче, что кутежница по воле,
Но дикому как убивать зверю
Дать, предрекая человечью долю?”
Уже и ночь прокрутилась на другие края мира по кругу смены дней. За стенами град -крепости Г. босыми ногами по лугу шел отшельник. На вид он был мужчина возраста среднего с длинными волнистыми волосами и густейшей бородой. Сильной грудью впускал он в себя воздух, глаза его стремились идти к стенам град –крепости. Зенит солнца освещал одеяло из ромашек, по которому он мягко и нежно делал шаги. Но, подойдя к крепости, где все будто погибло или было сорвано , он почувствовал колкую твердь земли.
Нежа длани о бутоны ромашек,
Шел босиком окунаясь в росу,
Слушал симфонию утренних пташек,
Запах душистый луга в носу.
Хорошо, свободу одиночества неся,
Он шел к стенам , они до самых звезд.
С собою имя Игуа
Чрез тысячи шагов он нес.
И вот стоит он у ворот,
Взирая на Колосса неподвижного,
Со скрипом дерзким уволок
От стражей, не видавших пришлого.
Идя чрез улиц обстуканные проемы
Лязгами лошадиных верениц,
Увидел, как Игуа воротит приемы,
Мещанин Аванаприц.
Аванаприц:
Дня Аполлона зенита,
Хорошее время,
Войдя в град господского имения.
Знакомься, Аванаприц Гаврила.
Игуа:
Я долго блуждал по вашим лугам,
К стенам оккупантом спустился.
Аванаприц:
Благоволят боги вам!
Игуа:
Какие тут серые лица!
Аванаприц:
Имя ведь нес ты, как обществу в угоду ?
Игуа:
Я Нес с собою имя , что есть мое зерцало
тридцать второму году
Игуа таковым стало.
Аванаприц:
Я и ты, пойдемте в путь,
Отсюда шаг держа подальше!
Не туда боюсь я завернуть –
Удовольствия все слаще.
Сюда я делом заволокся,
А ты тем паче , не имеешь знать куда.
Дочь моя- исчезла вовсе,
И не дождешься честного суда.
Вдруг раздался ропот,
И Столпился простолюдин.
Застучал как топот,
Будто тут раздача вин.
Опрокинулась среди
Бедная Мадлена,
Соррадачи кипятит
Из уст ажно пена .
Тут несправедливость,
Что давно так знает крепость
Сможет она ль вынесть
Экую нелепость?
О протоптанные камни
Трутся ее руки,
И в толпе взялись за палки
приумножить муки.
Вот в такое тенето
Об удары Соррадачи .
Ну а что потом?
Горевание и плачи.
Бедная Мадлена ,в разорванном вся, плачет.
В кровяных подтеках ,
Дать не может сдачи.
Вокруг теснились на дороге
Люди души не чистой самой,
Каждый удар в своем пороке
Навис над обнаженной дамой.
Пестрели лица , искрили взгляды
В убеждении правильного дела.
Аванаприц все думал:”Гады!”,
Мадлена все терпела.
Развеяны вдоль улицы
Клочки ее волос .
Увеселенье кружится ,
В итог - боли обоз.
Пытаясь встать, Мадлена
Вся в линиях от палок
От боли аж запела ,
Что случай ее жалок.
И кровь течет из носу ,
И травмы головы,
Что тянут ее в позу
Превратностей судьбы.
Вдруг обернулось как-то
Сознание ее,
Встав прямо перед фактом:
“Существование гниет…”
К жизни волей тяга
Породилась вдруг мысля.
Мадлена:
”А не отойти ль надо,
Тело оставив опосля?”
А мимо проходил Батис
Вослед всех настроений.
И слушал он, как тембра низ
Мук извергал пений.
И допустить попу к руке
Задумалось ее.
Но как , полюбится ль толпе,
Что руку он дает?
Мыслей он думу обозначил,
окинув сей толпы творенье,
Узрел, как алый Соррадачи
Гневился там от пения .
Соррадачи в издыхании
Ретиво сделал поворот
После того, как манией
Мадлену бил в живот .
Коими взирал наш странник бурно,
Пораженными глазами,
Сталось ему дурно.
Игуа:
“ Себя вели так сами?”
Аванаприц:
Она жива но в мертвеца.
Ваше негодование так зримо!
Узнали страх того отца,
Что крови с сердца пил он?
“Вот где- то в сей клоаке
Быть может моя дочь.
Господь зачем все наги
Чтоб бедняку помочь?”