Сияла ночь. И думалось иначе
Под лунный штрих ноябрьских набросков
Мысль дерзкая, как непослушный мальчик,
Использовав батутом мягкость мозга,
Пытается до сути дотянутся
Холодной осени. И блеск её ланит
Чуть – чуть согреть. Кофейным блюдцем
На звёздной скатерти луна звенит.
Машины запоздалой рёв.
Смех у подъезда праздной молодёжи.
В след этой легкомысленной галдёжи
Ленивый лай соседских псов.
Но вскоре холод остужает
Кипучей детский темперамент.
Они расходятся. Стихает.
Вновь проявляется орнамент
Прозрачно чистого покоя,
Он равновесит ум и сердце,
И вдохновлённою рукою
Сознание чертИт трапеций
Простую образность. И небо,
Не ясная физическая тьма,
В которой дух блуждает слепо,
Где бесконечности тюрьма
Его неволит… небесами
Разверзлось! Ясности поток
Вдруг освещает чудесами
Мой приунывший городок:
Багрит деревьев очертанья,
Площадок детских пустоту,
Пятиэтажек лик брутальный,
Дорог зеркалит черноту.
И на футбольном стадионе
Под южный перелив гитары
Ноябрь с прекрасною Луною
Танцуют танго. Этой пары
Оригинальней я не видел!
Он офицер, в мундире генерала,
Взгляд волевой, и ворот чуть открытый,
И хромовых сапог начищенность блистала.
Она простушка: в платьице коротком,
Партнёра рост велик, но не смущаясь,
Ему прям в грудь упершись подбородком,
Босыми ножками земли почти касаясь,
Она парила в точности движений
И видно сразу, в танце, что она
Душа осенних перевоплощений,
А кавалер её лишь только знак,
Указывающий на сакральность
Пытливому уму. Но вот!
Гитары ритм вдруг поменял тональность,
Стал чаще… танец в хоровод
Стремительный преобразился
И пары в вихре больше не видать…
Рассеяла их творческая сила,
На месте действия посыпал листопад,
И это старый парк рукоплескал,
А я всё мыслил в удивленье,
Воображение!!! Как можешь ты слегка
Переиначить простоту мышленья.