Вот осень, неуверенность
в дальнейшем бытии,
от всех стволов растерянность
до самой до земли.
И если вдруг ты думаешь,
что раз упал - и всё,
увы, на дне той сумочки
дырявей дырки дно.
В гниение дождливое,
на шелест зашифрованный,
летят листочки милые
по бургу, граду, городу.
Везет, кто успокоится
от дворницких граблей,
кто с бронзовою конницей
бежит от площадей.
Кто парусом асфальтовым
стирая тротуар,
меж сфинксовыми пальцами
в Неву уплыть попал.
Кто лег, слегка подсушенный,
в альбом для школьных нужд,
кого давил по-дружески
науки нудный труд.
Кто в волосах у девочки
скрутился для венка,
и кто с березки мелочью
нырнул в тепло шарфа.
Но даже и гербарию
приходит свой черед,
в забытых колумбариях
слезу никто не льет.
И только за треножником,
втирая охру в ткань,
дарует кисть художника
упавшим с неба рай.