... И вот фонарь, больной дугой
согнувшийся над тротуаром.
И тени в света круг волной
бегут и пропадают даром.
Уставший свет в окне затих,
и улица совсем замолкла.
Не спящий человек один
считает силуэты в окнах
и по асфальту в сонный час
звуки шагов своих разносит.
И кот, свой сон уже начав,
его проводит черным носом.
Другой облезлый хмурый кот
с усмешкой старого бродяги
его подачку не возьмёт
из рук, которые протянут.
...А стариковский сон домов
не отличим от гробового.
И парк ветвящийся не нов -
в себя готов принять любого.
Но человек - чужой всему
и отделенный гранью тонкой:
его не пустят в свою тьму
деревья у дорожной кромки.
Куда идешь? Возьми с собой.
Мне все равно, где попытаться
найти себя, найти покой,
найти покой и с ним - остаться.
Фонтанка та ли, может, нет -
так нагнетает волны сумрак,
но тает, тает в вышине,
болезненное время суток.
Какой начнётся завтра день!
И свет, разбуженный, ленивый,
разляжется пластом везде
и засмеётся в окнах криво.
И дети, высыпав навзрыд,
облепят яркие площадки.
Приобретет знакомый вид
тот мир ночной, чужой и шаткий.
Мой человек - в свою постель.
Через окно, за всё ручаясь,
к нему ладонь протянет день
и уберет со лба печали.
Я позабуду черный парк,
в котором сочетанье веток
какой-то подавало знак,
но оставалось без ответа.
И день возьмёт, конечно, верх,
в свои заботы погружая.
И так приятна голове
мысль, что я все-таки большая.
Вот только промежуток есть
и днем, беспомощном, непрочном.
Я знаю - человек мой здесь.
Всегда, внутри - не спящий ночью.