В прохладных натруженных пальцах, как рыбка, порхает иголка,
И колкую ткань гобелена заботливо гладит ладонь.
Самайн – желтоглазая ведьма в вуали из темного шелка,
У ног ее греются кошки, неслышно вздыхает огонь.
Ей снятся конфеты и танцы, и песни, и праздничный гомон,
И запах эльфийского мёда, резвящихся фей хоровод,
Но в поле не убраны тыквы, и вьюги пасутся у дома,
И крутится дней вереница в сплетеньи осенних забот.
На улицах – первая наледь, и ветер взвывает и злится,
И тучи, как хищные тени, застлали небесную синь,
А в хижине – чай с пирогами, и яблоки пахнут корицей,
Метла прикорнула у двери, и жарко растоплен камин.
Но стрелки сойдутся в зените, и полночь промчится по венам,
Хмельнее любовного зелья вскипает в крови волшебство,
И ведьма укутает землю своим расписным гобеленом,
И в звездном мерцании ночи взметнется огнем торжество,
И кошки – веселые духи - растают в туманном эфире,
Сметая опавшие листья хвостами холодных ветров...
Но людям – спокойно и тихо в укутанном осенью мире,
И дремлет завьюженный город под пледом из сказок и снов.