И мы крещёные, крестила нас земля.
На нарукавниках не выветрилось время:
склонёнными челами бьёмся к облакам
и никогда не перестанем верить.
И ты моя в той канонической и чёрствой фразе,
будто бы я есть тот, кто сам тебя создал.
Твоих ресниц баллады тайнами,
ни заколоченными ставнями,
ни слуховыми окнами отнять
не в силах день, когда я начертал
скрижалями священный образ на лице,
чтобы в отсутствии тебя во мне
лишь одна ночь смогла еле дыша обнять.