В воскресенье, утром ранним
Возлегаю на диване.
Мне б еще поспать с гулянья,
Но и солнышку я рад!
Надо ж жизни так сложиться -
Пузо сыто, шерсть лоснится.
Так бы жил еще лет триста,
Да мешает этот бард.
Вон сидит и барабанит,
Март – не март – а всё горланит,
Сам себя не понимает,
Лучше б шел, мышей ловил!
Он своим ораньем бесит,
О костре с туманом грезит.
Может, что ему отрезать,
Чтобы так не голосил.
А чего он смотрит в миску?
Что-то боязно за "Вискас".
По такому судя визгу,
Не кормили никогда.
Где ж его хозяйку носит? –
Та поймет, чего он просит,
Столько лет без проку рОстит –
Зажралась совсем звезда!
Что же так беднягу гложет?
Всё понятно – манит кошек:
Дыбом шерсть, трусы в горошек,
Ну, ни встать, ни сесть – султан!
Стоит мне подчас от скуки
Извлекать такие звуки,
Он шипит, и тапок в руки,
Хоть не влазит под диван.
Впрочем, надо с ним поладить –
Пусть поёт, зато не гадит.
Может, кто его погладит…
О! Смотрите-ка, взял ля!
Мне же тоже отчего-то
Под гитару петь охота.
Вот сейчас, в конце аккорда,
Развернись, родная, Мяааа!