Путевые заметки уездного доктора Антуана Евсеевича Кукина-Хорошевского.
Поэтика-с – это, знаете ли, голубчики, - весьма тонкая субстанция, эфир особой, редкостной эфемерности, кой не всякой душе люб, да и вообче – отдельного сказа просит отнюдь не внимательство – но сотворение поэтических шедевров да изысков. Ибо как поэтика – модное нынче веяние в Петербурге, да не один раз оказывался ваш покорный слуга на вызовах городской богемы, из коей пиитов-с было превеликое множество! Всяких лицезрел – и довольно из себя недурных, и профанов редкостных, и пройдох откровенных.
Последним свойственно бить себя в грудь:
Я, мол, с классиками-с якшаюсь, и потому надобно всем творения-с мои ценить да уважать премного! Эдак напьётся богатый повеса, тычет под нос книжечкой-с – читай, мол, сударь!
А сам – пустослов недалёкий, ровно никакой поэтики не знающий.
Именно тот случай, произошедший на приёме у одного знатного сударя, сподвиг написать энту не особо пространную записку-с.
Расскажу вам, милостивые государи, об одном своём озарении-с (отнюдь не побоюсь этого слова). Ибо как сам я служу доктором-с, да посему человеком являюсь весьма внимательным да заметливым до тонкостей разных; свойство сие полезное выработалось у меня в силу вышеобозначенной должности.
А навещал я давеча одну уездную деревеньку-с, будучи откомандированным из Петрограда. Деревенька зовётся Новопафнутьево, впрочем, ничего особого с себя не представляет, однако, судари, всё ж имеет свой колорит да приметливость некую.
Разместившись на ямском дворе той деревеньки, ваш покорный слуга откушал-с весьма недурных щей, приготовленных местной кухаркой Евдокией, запил горячим кофием, да соизволил прогуляться мимо немногих дворов, на всякий случай прихватив с собою умбреллу-с да пенсне.
Погоды стояли в ту пору благолепные весьма, что для октября-месяца редкое везение-с! Променад мой проходил через правобережную часть Новопафнутьево – вполне себе аккуратные избы-с, выметенные дворы, резные ограды, сараи со скотиной.
И люди – благопристойные на вид, приветливо кланялись, завидев доктора, на что я всенепременно снимал свою шляпу-с.
Дойдя до последней избы, я развернулся обратно, желая в своей прогулке насладиться тёплым солнышком, живописной листвой берёз да гладью реки, разделяющей деревеньку ровно пополам.
Почитай во всех дворах велась деловитая работа – заготовка дров.
Стучали топоры, звонко отдаваясь окрест; мужики, раздевшись до пояса, разгорячённые, лихо раскалывали напиленные загодя кругляши, да отлетали в стороны поленья – любо-дорого смотреть.
Женщины помогали, складывая дрова в поленницы под навесами.
Эдак прогуливаясь по узкой утоптанной дороге, отвечая на всякий приветливый поклон, я наблюдал дружную работу, коя наводила на мысль о скорой зиме…
И заметил при сём деталь одну, коя и является ключевой идеей моего повествования, красной нитью проходит через него, являясь намёком своего роду на мысли-с, в начале записки изложенные:
Поленницы-с – это ж тоже искусство!
Иные сложенные красиво да ровно, поленце к поленцу; да по краям особым образом перевязанные крест-накрест, дабы поленница ненароком не рассыпалась! Иные – весьма небрежно положенные, абы под навес убрать. Иные и вовсе – кучей лежат, да нету в оной куче ровно никакого порядку-с.
Оно, конечно, дело не моего ума, лезть, советуя, как сообразно с красой да гармонией дрова складывать – да всё ж радуется душа, эстетику находя в поленницах! Когда стройность да изящество проглядывают во всяком труде-с.
Вот, ровно то же самое и с поэтикой, милостивые государи!
Иные ровно, строка к строке, переливаются да поют, благолепно, эстетично да затейливо – тотчас благолепие сие в душу перелетает; наслаждаешься таковыми виршами будто винами изысканными, многолетней выдержки!
Иные же – грубо сложенные, не вирши вовсе, но в натуральном смысле – поленницы, уложенные на скорую руку, без надлежащего старания, на «абы как».
А прочие – простите великодушно – натуральные кучи-с. Порубили, набросали – а складывать-то кто соизволит?
Именно чувство гармонии да меры, думается мне, и отличает Искусство от всякой профанации. Ну и талант – без него тут никак – всенепременно присутствовать обязан в том, что некий пиит донести стремится до умов и душ человеческих!
… На сём спешу записку свою завершать, ибо мысли главные изложены да под общую основу подведены. Как говорится, сказка – ложь, да в ней намёк, судари!
Однако же, в моей писанине сказки нету вовсе, а есть непосредственное наблюдение-с.
На сём не прощаюсь отнюдь, да имею желание продолжать путевые заметки свои, должное усердие в том проявляя.
С премногим уважением да признательностью к вам-с,
Ваш уездный доктор Антуан Кукин-Хорошевский.