Кузнецов
По сути и по жизни - одинок,
В оценках – и безжалостен, и меток,
Он оценил мои двенадцать строк
В присутствии поэтов и поэток.
Твердили все: «Да ты, в конце концов,
Пойми, насколько это необычно:
Впервые в жизни Юрий Кузнецов
Стихи чужие похвалил публично!»
Пишу об этом – и передо мной
Его монументальные творенья,
Где мысли окрыляют глубиной
На грани и за гранью исступленья!
Он не творил – взывал и призывал
Увидеть с ним изнанку мирозданья…
Я через двадцать лет расшифровал
Его необратимые посланья…
И рассмотрел песок чужих дорог,
Иных миров расплавленное море…
И вздрогнул я, и уничтожил вскоре
Те самые свои двенадцать строк…
Бродский
Кто говорит: «Он гений всех времён!»
Кто утверждает - холоден и скучен,
И самобичеваньем изнурён,
И самолюбованием измучен.
Его неиссякаемая грусть
На разные наводит размышленья…
Я с первого прочтенья, наизусть,
Навек запомнил два стихотворенья.
А в остальных – и звук, и слог родной,
Пленительные словосочетанья...
Но не хватает малости одной -
Любви, надежды, веры, состраданья…
Иллюзии
Есенина никто не убивал -
Доказано давно и в полной мере,
Что он самоубился в "Англетере".
Фактически - логический финал.
Но факты нам и логика - зачем?
Слушок пошёл и захватил всецело;
Когда неправда подана умело,
И за душу задела - без проблем -
Её впитает наше естество,
И будет каждый убеждён, отныне,
Что Грозный царь, на репинской картине,
Убил взаправду сына своего...
- Но как же - все об этом говорят!
- А вот ещё невероятный случай!
И мы вдыхаем сладостно, летучий,
Иллюзий концентрированный яд...