одиночество - это Бог
многоликий, безликий, всеядный
мы боимся его, мы со страхом ждем этап, срок
когда встретим себя без изысков и неприглядных
и в однажды туда в конце дней мы прикатим
скоро коль захотим попасть прямо в вечность
но что знаешь о нем, если ты не фанатик
и о сумерек власти расскажу через дырок призму картечных
каждый в жизни хоть раз застревал в сыром полусветлом лесу
и из тьмы, из кольца жутких сучьев нас выводят крики “Ау”
а я, кажется, так очарован был декадансными силуэтами, и на весу
на лету, погружался я глубже и дальше туда, где лишь блики зовут
и в глуши я познал тишину в абсолюте
и она - новый воздух, от нее слиплись губы
нету звуков, но в шуме себя утону как в мазуте
постоянно борясь с пустотой, ищу душу даже в пылинках я глупых
но где я, а где мир? в телескопе, дрожа, слежу за соседней планетой
раздарил пусть все розы, но я все еще крохотный принц
потому остаюсь, ведь ничей, потеряли, как под диваном таблетку
и чтоб что-то в пустыне случилось, остается только творить
в одиночестве больно, но не больней, чем с людьми
и как каменщик, я себя высекаю, чтобы вспять обратить Проклятие Плоти
и когда все грешны, все кумиры оказались совсем сволочьми
то меняю личность против природы, неестественно, как похудение рвотой
одиночество с кровью, отторгаемо телом, внедряется внутрь
незаметно становится большей частью тебя
больше нет понимания, чего хочешь, и сумятица дурит
ведь смешались желания твои и приказы от власти в тенях
и лишаешься быстро иллюзий, потому создаешь ты свои
и в прогулках по мирам ты заблудший, вспоминая столь редко об их языке
и когда прокричат вслед: “Изгой”, - долго, в полу как крепеж простоишь
вспоминая значение слова, и одно лишь: “покидание клеток родных налегке”
ничего в путь с собой не беря, лишь канаты и шлакоблок
даже воздух с собой не беря, с пирса телом опускаешься в гладь
и теперь-то точно никто не поможет, ты оставлен, и неважно, как ты глубок
но еще ты не кончен, ведь как долго без спасения протянешь, хочешь узнать
а под толщей темно, да, открыт еще путь
и в налитых от крови видна жадной мглы пасть
и сомнения о том, как ты жил, и тот самый тоннель, и весь стыд не дают улизнуть
так вот ты принимаешь сумерек власть