Не отстыдиться, не убежать от горя,
не упросить, не выкраснеть, не поспорить:
всё подчиняется зову злопамятных вод,
отворачивается от.
Слышу, как от стихов отсекают лепет,
как Гименей слепых увлечённо лепит:
бессовестная, непростительно злая рука
на тебя глядит свысока.
Этим покладистым вечером, нагло голым,
Кама смеётся полным раскрытым горлом:
ей не избыть справедливой и щедрой воды,
отнимающей все черты -
ты ускользаешь гордым и твердолобым,
только лицо бессменно сияет тёплым,
липкой обидой расслабленное наконец,
как растопленный леденец.