из беседы с близким другом
Дружище, ты затронул мощный пласт
Вопросов и загадочных историй.
И согласись, смешно сегодня спорить;
Пусть лучше верят кто во что горазд.
Ведь поза страуса им помогает жить.
Что в Библии написано, то "важно".
Все остальное - просто змей бумажный
Забавы ради. Что им дорожить?
Хирам был гений, только зло умней.
А царственное - во сто крат коварней,
Завистливей, злопамятней, бездарней.
И безнаказанней с тех пор до наших дней.
Франсуа
Ты кто сейчас - Коперник? Жанна Д'Арк?
А может Леонардо в чистом виде?
Чтоб истинную веру не обидеть,
"Не демонстрируй..." - говорил Ремарк.
Сейчас ты скажешь: " Фраза не о том".
И будешь прав, но только лишь отчасти,
Поскольку человеческие страсти
Подпитывает глупости фантом.
Отсюда злоба, ненависть и месть.
Типичные основы преступления.
И быть не может тут иного мнения.
Несовершенств людских не перечесть.
Оболенский
Я был готов к удару между глаз,
Поэтому не повалился сразу.
"Контратака" и "тушЕ" финальной фразой,
Но я не убиваемый сейчас.
Мне вечность обеспечил замок Ив,
А правдой наделил Джордано Бруно.
Моей души ослабленные струны
Сам Паганини "натянул" на гриф.
Пускай нам с Жаком де Моле гореть.
Пусть обезглавят злые робеспьеры.
Но наш росток РАЦИОНАЛЬНОЙ веры
Не уничтожить. Жить ему и впредь.
Высокопарно? Да ни Боже ж мой!
Я, как и ты, высмеиваю глупость.
И вот ещё, ты не сочти за грубость,
Но борешься, мой друг, ты сам с собой.
Франсуа
Я с Жаком де Моле уже горел.
И даже видел, как бросает хворост
Натравленная негодяем свора...
...И умирал от ядовитых стрел.
С Дантоном шёл на скользкий эшафот
Под шум толпы, ликующей при этом.
Жить массу жизней свойственно поэту.
А у мерзавцев всё наоборот.
Они хранят свой маленький мирок
Вдали от всех законов мироздания.
В их, развращенном подлостью, сознании
Нет места для открытых честных строк.
А я их бью наотмашь по лицу,
К барьеру вызывающей, перчаткой.
Неважно кто потом лицом в брусчатку.
Но хуже нет уступки подлецу.
Оболенский
Мне помнится, что ты летал на Марс.
Я полагаю, встретился с рассветом.
И мудростью одаривая нас,
Ты стал частичкой Ветхого завета.
А сколько раз на брудершафт с тобой
Хайям почтенный поднимал бокалы.
"Хорошего" всегда бывает мало,
Поэтому ты снова рвёшься в бой?
И машет шашкой ротмистр опять.
Гражданская закончилась? Едва ли.
И убивают нас, как убивали
Сто лет назад. Что, покатились вспять?
А ты нам про любовь, про "да" и "нет".
Про старый порт и мокрого баклана.
Про кем-то недописанный сюжет,
Про пишущего по ночам болвана.
Ах, да. Совсем забыл про гороскоп.
Ты понял Нострадамуса дословно.
Поскольку всё в истории условно,
То и не стоит бить в молитвах лоб.
Теперь о главном. То есть о стихах.
Твои слова искрят сознанья светом.
Народ благодарит тебя за это,
А недовольных посылает на...
Франсуа
Благодарю тебя, мой добрый друг.
Нас связывает многое и всё же
По стилю мы ни капли не похожи.
Ты – Арлекин, а я – Пьеро в мирУ.
Кусаюсь иногда как Артемон,
Но только если Карабас буянит.
Мне дико всякое бесчинство пьяни.
Опасен бесконтрольный "гегемон".
Я за любовь и телом, и душой.
Всё остальное – следствие и только.
Жизнь без любви - страдание, поскольку
Неинтересен целый мир большой.
Мерси боку, мой добрый старый друг.
Кто может так как ты любить ругая?
От Катманду до джунглей Уругвая
Тебе подобных не сыскать вокруг.
Оболенский, с надеждой на продолжение диалога...