У него был слегка виноватый вид. Если бы он был моим врачом, я бы подумала, что у меня все плохо. Но он не был врачом, он был начальником, и весть, которую он собирался мне принести, была явно не в мою пользу.
Потом он врал. Или врал не он, а кто-то другой в этой истории. Да, какая разница, кто там врал: когда ты на работе, ты – машина с функционалом. И главная задача – не допустить появление другого водителя. Удержаться. Нет, мало того, что удержаться, а еще и поменять марку машины на более дорогую. И здесь нет места высоким чувствам. Сострадание? Понимание? Честность? О чем вы? Сегодня мы вместе понимаем, а завтра один подрезает другого на финише. А потом домой с потухшими фарами. Нет, не фарами, глазами. Пустыми глазами и пустой душой. Не потому, что там ничего нет. Потому что вот это святое, это теплое и ценное было забыто, задвинуто, убрано. Система не пропускает это. Но наступает выходной и волей-неволей начинается возврат в человеческий облик. Оттаивают чувства, начинает появляться осознанная любовь к близким и сожаление о столь малом количестве времени, проведенном вместе. Но потом водоворот событий снова захватывает, вовлекая в гонки, игры, сервисы и тесты, и человеческий облик в очередной раз сменяется машинным. «Но есть и исключения, конечно», - кто-то парирует мне со стороны, - «Это те, кто вне системы». Кто эти люди, бля? Покажите мне их!
Почти каждая машина думает, что она уникальна. И что она нужна, хотя в глубине души понимает, что это не так. Просто многие говорят, что это не так. Но хочется думать, что все-таки это так. А зачем? Затем, чтобы избавиться от страха быть выброшенной из системы, пусть немного пованивающей, зато какой привычной. Но часто наступает этот момент, когда иллюзий больше не остается. Машина на помойке, а водитель на перепутье. С болью в ожившей душе и зарождающимися новыми надеждами.