Взрезая чью-то плоть ножом, я вспоминаю взгляд,
Который ты впервые обратил ко мне,
Ты тот единственный, кто мою сущность разгадал,
Пора признать – принадлежим глубокой тьме,
Где демон твой с моим станцует налегке, и крик
Нас не спасет, лишь голос крови обретет,
Твоя эмпатия веревкой вокруг шеи спит,
И все ж к безумию, как к храму, приведет.
И в нем я – Бог и Дьявол, я король ушедших дней
И тех, что будут литься через рупор бед.
Но никогда, Уилл, не причиню тебе я боль,
Ты навсегда отложенный мечты обед.
Попросишь ли меня остановиться в тот же миг
Иль занесешь моей рукой удар ножа?
Ты думаешь, что волен выбирать свою судьбу,
Но я давно решил, кем станешь для меня.
Твоим приливам темным я позволил нас узнать,
И в сострадании ты голову склонил,
За тенью - тень… Богатый вкус вина утешит ль нас?...
Я безнадежно одержим тобой, Уилл.
И песнь ножа остервенело режет путь в ночи,
С моим обьятием, дарованным тебе
Находит утешенье лезвием вперед,
Желая обрести приют любовно в животе.
Так претворим агонию в бессмертный плач струны,
Натянутой так страстно, больно, не вздохнуть.
А выдохнуть – как если б я позволил этот миг
Как дар источник жизни, выстрадан наш путь.
И мрак расписан вздохами влечения теперь…
Пусть зеркала твоей души испустят свет.
В тисках сей муки сладостной ты изменил меня,
И проворачивая нож, я знал ответ.