В безупречно белом моём аду
Заблудился сам, но кричал: «Найду!
На край света за руку отведу…» –
И не думал слышать,
Как на мир спустился тревожный дым,
Лейтмотивы рухнули к духовым.
Драгоценный мой, уходи к живым,
Мы не станем ближе.
Ведь куда бы я ни пошла с тобой,
У меня внутри – только ночь да боль.
Я вот это всё заберу с собой
До последней капли.
Как проснётся тьма – ни вздохнуть, ни встать.
И опять, как водится, двадцать пять:
Ты стремглав помчишься меня спасать –
На стальные грабли.
В гробовой тиши непростой почин:
Перерой десятки моих личин,
Миллион обидных найди причин –
Лишь бы сам поверил.
Лишь бы бросил мыкаться в пустоте,
Где любая музыка – только тень.
Драгоценный мой, я не ем людей.
Уходи скорее.
В безупречно белой моей тюрьме
Неизбежно время идёт к зиме.
На пятьсот восьмом черновом письме
Примиряюсь с небом.
Нет гонцов – с другой стороны воды.
И вокруг встают, обжигая, льды.
И молчит гобой. И твои следы
Заметает снегом.