Игла небоскреба
Смотрит в бескрайнее небо.
Спастись бы от холода,
Только вопрос: где бы?
Солнца не видно,
Оно за грядой облаков,
Вдали миражом
Поднимается цепь куполов...
Я стою на вершине
Этого хрупкого города,
Триста два метра
Над уровнем неба
Отделяют меня от земли.
Продрогшей рукой
Достаю блокнот,
Завалявшийся дома в пыли.
Грифель в руке,
Глаз наточенный ловит углы,
Колебания оттенков серого,
Видно все на вершине иглы...
Летает рука по бумаге,
Как ветер сквозь улицы
Этого города,
Пронизанные насквозь
Резким и твердым холодом.
Черно-белый скелет
На бумаге набросан минуту спустя.
Видно, этой заслуги
Жители города мне не простят.
Они слишком слепы,
Погрязли в серой,
Практически темной воде,
Запершись в стенах,
Не видя дверей нигде.
Не замечают,
Что стены тихонько так
Давят на них и идут,
Скоро они и сюда доберутся,
А те ничего не поймут...
И краска легла
Прямо на черно-белый скелет
Городских площадей и улиц.
Словно разом
Они, не сговариваясь, всколыхнулись...
А игла небоскреба
Также смотрит в бескрайнее небо.
Можно найти все.
Можно свершить все.
Только вопрос: где бы?
Портрет городской
Лежит на той самой крыше.
Триста два метра
Над уровнем неба,
А может, и чуть повыше...