Микрофон, пропитанный слезами.
Пол, утоптанный тяжелыми шагами.
Воздух полон мрака и надежды.
Много порванной, испорченной одежды.
Пролито на ковер немало виски.
Они ведь стали с ним уж очень близки.
Как доктор исцелял ее он душу,
А пустота вдруг стала ее слушать.
Гитара помогла избавится от мысли,
Что в жизни больше нет для нее смысла.
А стены выдержали крики и удары,
Но ее сердцу было все же мало.
Оно желало боли, утешений,
И намекало на поспешные решения.
И знала комната, что весь этот дурдом
Устроил в ее сердце только Он.