Песнь о рождении:
Много лет уж минуло с момента,
Когда северный воин брал топор.
Никогда уж не плыть на драккаре
К славной битве ему среди волн.
Среди Викингов много героев,
Что вписали себя в скальдов песнь.
Но один лишь был выше всех прочих -
Зверь снегов заслужил эту честь.
Он рожден в час ужасных буранов,
Не припомнить морознее дня!
И младенец впитал в свое сердце
Саму суть ледяного огня.
Ярл поднял малыша перед всеми,
И Мидгард не забудет тот миг.
Добрый мед за него пили Таны,
Когда он издал свой первый крик
Отец дал малышу имя Бьерн,
Что у викингов значит медведь.
И ему суждено стать легендой,
А другим лишь на славу смотреть.
Мудрый Ярл и неистовый воин
Европейцам внушит страх в сердца.
Рев кровавого снежного зверя
Станет многим созвучьем конца.
Голубые глаза цвета неба
Отражали дух война внутри.
Он продолжит традиции предков
Его северной славной земли.
Королям и народам европы
Зверь снегов будет сниться в ночи.
Даже бог не спасет их от боли,
Не помогут в сраженье мечи.
Песня о Клинке и Секире:
Клин Драккаров нес войнов сквозь море
К теплым землям южных лесов.
Скандинавов от славного боя
Отделяли лишь пару часов.
Смотря вдаль голубыми глазами,
Бьерн встречал берег южных земель.
В его сердце от спячки проснулся
Дикий яростный северный зверь.
Топор верный стал братом за годы,
Без доспехов, ведь смерть - старый друг.
Ровным шагом он шел к деревеньке,
Вновь ступая на замкнутый круг.
В этот миг, исчезая в тумане,
Засыпал скандинавский герой.
Просыпалась звериная сущность-
Ее ждал неистовый бой.
С диким ревом он вклинился в битву:
От крови мех на шкурах краснел.
С криком Бьерна бегут европейцы -
Страх в их сердце внушить он сумел.
Средь защитников нету достойных.
Топор Ярла, как зимний буран,
Рвет плоть слабых южан беспощадно,
Как листву рвет с ветвей ураган.
И лишь те, кто не в силах сражаться:
Старики, что не могут взять меч,
Семьи войнов - дети и девки
Смогут жизнь в этой бойне сберечь.
Они будут их славной добычей,
Чтобы конунг родной процветал.
Воин Ярла не трогает слабых,
Он рассудку в неистовстве внял.
Среди слабых явился их лидер
Весь в доспехах верхом на коне.
Феодал пришел биться за землю,
Что пылала, сгорая в огне.
Меч с секирой танцуют в закате,
Рыцарь в страхе не может понять
Северян, что приходят в их земли,
Чтобы грабить, сжигать, убивать.
Северянин казался безумным,
Но глупец тот, кто так посчитал.
Его взгляд холодней, чем бураны,
И спокоен, как твердь древних скал.
Он лишь в шкурах полярных медведей
Дикий варвар с секирой в руках,
Взгляд которого каждому воину
Будет вечно являться во снах.
Голубые глаза, словно пламя,
Ледяной огонь зимних ветров.
Каждым действием битвою правя,
Наступает сын северных льдов.
Не спасли доспех и цивильность.
Бьерн с триумфом ревет в небеса.
С утра рыцарь найден был павшим,
Плач пронзил его дома леса.
Гладь воды несла викингов к дому.
Зверь безумный уснул в глубине,
И встречал голубыми глазами
Бьерн отчизну, забыв о войне.
Но когда-то, и он в это верит:
В славной битве он будет убит.
И мифический край Асахейма
Дверь вальхаллы ему отворит.
Песнь о славной смерти:
Запах крови и пота смешался.
Топор треснул, несдюжив удар.
Но Бьерн дальше неистово бился,
И секира рубила Южан.
Сотни рыцарей - их лишь десяток.
Но в сравненьи с любым из врагов
Любой Тан стоит дюжины воинов,
Пусть далек от родных берегов.
Строй южан наконец-то редеет,
И герой остаеться стоять,
Но душой он уже понимает:
Ему дома вовек не бывать.
Он забрал, сколько мог напоследок.
Рубил рыцарей старый топор.
Краем глаза Бьерн поздно заметил
Арбалетчика выстрел в упор.
Меткий выстрел пробил его горло,
Ясный взор застилает туман,
Тают силы могучего Бьерна,
Он затих, словно снежный буран.
Он упал, его веки закрылись
В славной битве меж падших врагов.
Рог Валькиры трубит в его славу,
Бьерн лететь с ней, как с другом, готов.
И вступив в Асахейм, зря Вальхаллу,
Среди предков приветствуя пир,
Под приветствие Одина воину,
Он оставил Мидгард - смертный мир.
Это крайняя песня о Бьерне,
Но когда мир встяхнет Рагнарек,
Он вернеться и к страху Европы
Всем напомнит рев зверя снегов.