Мир утренний пронзителен и тонок.
Застыла стрелка где-то на пяти.
А изнутри, несильно так, спросонок
Толкается невыношенный стих.
Он волшебством, песчинкою живою
Рождается, в себя вбирая Свет -
И вся реальность – по’боку. Собою
Он наполняет росы на траве,
И заморозков пробы, и закаты,
И рифмы драгоценное зерно…
И верится: ни в чём не виноваты
Слова, которым выжить суждено.
А век у этих слов бывает куцый,
Молчанья меч их может оборвать…
И всё же, словно кровь из раны, льются
И хлещут через край - опять - слова,
Слагаясь в мысли, в строфы осторожно…
Но стоит ли подробно объяснять,
Что меч однажды всё ж покинет ножны,
Вонзившись под ребро по рукоять.
Пусть болью раскалённою сжигают
Тебя плетенья строф… О, не остынь,
Прислушайся: вот-вот она, живая,
Строка родится, где хозяин – ты.
Но, зная, что от жизни не укрыться
За строками романов и стихов,
Ты вновь растишь в себе синичку-птицу
Сомнений, покаяний и грехов…