Судьбой обезоружен, и жизнью обездолен.
Не покорён, не понят, зато собой доволен.
Растерзан и растрёпан, на мелкие кусочки,
Хотя и не дошедший, до самой крайней точки.
Расстроен миром внешним, раскрепощён не в меру,
Не полон, не исчерпан, но движется к барьеру.
Распластан и развенчан, когда то светлый образ,
Летит по этой жизни, не применяя тормоз.
Не входит в повороты, в оврагах кувыркаясь,
Но силы находящий на тракты поднимаясь.
Противоречий полный, в себе не разобрался,
Не найденный, не скромный в желаньях потерялся.
Чего же сам он хочет, никто узнать не в силе,
Душевно бездуховный, расправленный на шпиле.
Так реет рваным стягом, с душою против ветра.
Невозмутимо гордо, от облаков до метра.
Не близкий не далёкий, но всё таки свободный,
Настойчивый, не верный и от того задорный.
Запутывает сам себя он в сеть противоречий,
Сплетая дифирамбы из собственных наречий.
День с ночью перемещён, в его жизни весёлой,
И кривда рядом с правдой до неприличий голой.
Всё для него рулетка и заговор фортуны,
Натягивает туго он нарванные струны.
Они конечно лопнут не выдержав напряга,
Терпение не вечно, ведь терпит лишь бумага.
И разорвётся спазмом, ударит в мозг набатом,
Служил он жизни жарко, так и уйдёт солдатом.
И вспоминать мы будем, его порыв высокий,
Обычный, человеческий, не близкий, не далёкий.