* * *
Капитально прижатый к стене,
ты был рад порезвиться с трамваем,
уходил что в депо костенеть,
под развалами рельс прорастая.
Тупиковая фишка – в путях, –
я концерт твоих дней не забуду,
даже если включать запретят
тормозную педаль от Иуды.
Три копейки - и полный вперёд,
развернув свою тему на Соколе,
где глаза, как стена, подопрёт:
сколько ж лет от неё мы нацокали!?
С апельсинами в сетке, с торца,
полчаса отстояв на морозе,
ты садился в вагон созерцать,
пока громко людей он развозит.
Впечатлений был полный вагон,
но осталось лишь только, что снилось,
когда время пошло на обгон,
и ещё ни мобилы, ни СНИЛСа.
Как входил ты в знакомый подъезд,
тяжело поднимался на лифте, -
впечатлений душа не подъест,
но не может уже подновить их!
Дом как поезд – с бутылкой в окне –
дань визитам спинного напряга, –
с кем любил со двора каменеть,
пока почва с-пол ног не отпряла.
Где закончилась жизнь что была,
развернув твою тему по кругу,
там зима была вправду бела, -
но с которой теперь не воркую.
Разношёрстые мысли - вразлёт.
Даже телом не помнишь то тело,
лет на десять с которым ты лёг, -
и с приплодом во мне опустело!
Только смотришь порою, как фильм,
кадр за кадром, разрозненно тянешь -
ну, почти что как тот следофил,
что нашёл свою музу в Тянь-Шане.
Взгляд наотмашь - степная душа -
жест избытка не знал бы, где скрыться:
то ль в ладошки кому надышать,
то ль мадеры напиться с корытца.
Так вот тащишь здесь жизни нужду,
словно шпалу за жёлтою курткой.
С полстолетья ещё подожду,
погасив под ботинком окурок.
И ведь было ж дремать невдомёк,
за кварталом квартал пробирая,
что когда-нибудь время доймёт -
вновь очнуться на рельсах трамвая.
Дважды входишь в свой сон, не боясь,
с телефонною трубкой на взводе:
знать, закончил в себе ОПОЯЗ -
пусть других на бездомье разводит!