От вида птиц отпущенных на волю,
От звука чьих-то пламенных стихов,
От запаха нескошенного поля
Я чувствую: во всём живёт любовь.
Всё нежное грубеет поневоле,
Пытаясь выжить, противостоять.
Как мягкое нутро закрыть от боли,
Но сохранить любовь и благодать?!
Мы так циничны, так грубы порою,
Так безразличны к нежности чужой.
Мы словно дерево обросшее корою,
Забывшее на миг про корень свой.
И мы, когда-то нежные, тянули
Ростки. И к солнцу устремляли путь.
Но только зла пронзительные пули
Нас ранили, заставив повернуть.
И искривиться, в силу обстоятельств,
И наростить защитный мёртвый слой.
Средь самых отвратительных предательств
Страшней всего: не быть самим собой.
При виде птиц, отпущенных на волю,
При звуке чьих-то пламенных стихов,
Не чувствовать. Не трепетать любовью.
А просто жить. В объятиях страшных снов.