Она шла по пылающим листьям,
По прибою осеннего света,
Шелестящего под ногами,
Словно лёгкие волны о берег...
Был неслышным бы легкий шелест,
Если было бы что-то нежнее,
Или ярче в раздетом парке,
Чем прогретые тонкие листья,
Остывающие на аллеях.
Она шла… Ворошила ногами
Лёгкий свет, желтоватый и теплый.
И раздумчиво двигались с нею
Ритмы трогательного покоя
Голых веток,
тропинок,
скамеек,
Одиноко открывшихся в чаще.
Если б не было в парке такого:
Чтобы листья светились,
и ждали
Одиноко скамейки в чаще, –
Она шла бы иначе.
Иначе,
В такт шагам,
Её руки бы двигались.
И тогда прошёл бы я мимо,
Не узнал бы её,
не заметил
Состоянья её невесомости –
Я ведь сам эту девушку выдумал
Где-то в юности...
Я запомнил
Эту чуткость её к аллеям
И к чему-то в себе,
И диалог тонких пальцев
С листом сердцевидным.
Вскоре мы поравнялись.
– Простите, – сказал я, –
Это очень неловко...
Останавливать, но
Мы давно ведь знакомы...
Пальцы вскинулись, замерли.
Лист был взят осторожно за стебель,
И вращался, как флюгер.
– Нет, серьёзно, вы любите осень?
– Ну, допустим.
– Растерянность этих тропинок
Вам смешна и забавна, не правда ль?
– Забавна? Не знаю,
Но в осеннем молчаньи
Свой ритм, это верно.
– Вот! – вскричал я, –
Вы любите музыку!
– Очень.
– Вы читаете Экзюпери?
– Он мне нравится, гимн человеку...
– Вот и всё, я вас знаю.
Лист крутнулся туда и обратно,
Пальцы будто смеялись.
– Откуда? Вы ошиблись.
– Нет, поверьте, я вас выдумал,
Ещё в юности, в стихотвореньи!
Лист крутнулся вдруг бешено,
Замер,
И безжалостно смят был в ладонях.
– Мальчик, это забавная шутка.
Я в глаза посмотрел ей –
Они хохотали...
Был подчёркнуто прям её путь,
Неподвижен затылок –
Она уходила,
Оставляя светящийся шелест,
Потревоженных лёгких листьев,
Остывающих на аллеях...