Сквозь зиму и до весны
Мне грезить, вскрывая сны,
Как банки: ты посмотри,
А что это там, внутри?
Скрывать от людей улов,
Поскольку удел суров
Сновидца с Библейских пор.
Замкни-ка ты на запор
Свой нетерпеливый рот –
Не всякий тебя поймёт.
А впрочем, бывает крут
Удел, коли вдруг поймут.
Иосиф вот был ретив,
И снов его лейтмотив
Приятен, ей-ей, зело:
Ну как же ему свезло!
И молод он, и пригож,
На месяц в ночи похож,
На солнце весенним днём:
Отрада отцова – в нём.
И он – в лепестках из роз,
А братья его – навоз…
И что же? Гордыня – тлен:
Был продан в Египет, в плен,
Но не отошёл от дел.
Иосиф мужал, взрослел,
Слугою прослыл честны;м,
Но не прекращались сны!
Известен в веках сюжет…
Пройдя сквозь пучину бед,
Но не изменив судьбе,
Он братьев забрал к себе,
А то б им пришёл кирдык…
Изменчив нрав у владык,
Но в смутном людском миру
Сновидец-то – ко двору!
Иосиф… Гигант! Колосс!
Ведь всё у тебя сбылось!
Снопы и колосья - да!
И тучных коров стада,
И ты – в лепестках из роз,
И виден карьерный рост.
Прекрасен и величав…
А если б тогда – смолчал?
…Но мне до тебя – куда!
Застынет в реке вода,
Завьюжит и заметёт,
Зима свой сюжет вплетёт
В мой личный… Он вряд ли – крут.
Я вынырну поутру,
Ртом воздух ловя, - из бездн.
Хоть пройден давно ликбез
Сновидческий, - что с того?
Мне в утро – как на завод,
Неся в узелке с собой
Моих погружений боль,
Моих восхищений груз,
Моих переломов хруст,
Проверку на прочность чувств…
И лучше я промолчу.