У него всегда бледные губы, и тонкие пальцы,
Что скользят по струне выводя наобум мотив
Он до боли смешен и похож на забитого зайца,
Когда вдруг остается один, отпускает гриф.
Он кусает губы и гордо поднявши глазки,
Говорит словно знает что будет всегда наперед
Правда все это, если подумать обычные сказки
Чтобы было полегче шагнуть на последний полет.
Его крылья, оббитые ветром, затерты и смяты,
Но упрямо встают, словно тени из-за спины
От него всегда тянется шлейф - из ромашки и мяты
Его силы, устало бьются о грань стены.
И пусть верит он сам, в то что проклят, не первым, пятым,
Он распят на желании рушить свои кресты
Пусть он в маске от зла называет врагом заклятым
Свою память, и будет жечь день за днем мосты.
Он один. И пожалуй немного мы с ним похожи,
Разве только в глазах каждый видит тот образ свой,
Он оттенок от белой и нежной кожи
Я же- столь долгожданный слепой покой.