Леа Гольдберг
(1911-1970)
Леа Гольдберг родилась в Кёнигсберге в семье литовских евреев. Училась в ивритской гимназии, затем переехала в Германию, где посещала Берлинский и Боннский университеты, в последнем получила степень доктора философии. В 1935 переехала в подмандатную Палестину и поселилась в Тель-Авиве. Там участвовала в литературном обществе "Яхдав". Свои стихотворения она впервые смогла опубликовать в еженедельнике "Турим". В качестве театрального критика Гольдберг регулярно публиковалась в газетах "Давар" и "Мишмар', а также являлась литературным консультантом театра "Габима" и членом-корреспондентом Академии языка иврит. Начиная с 1952 года, Гольдберг преподавала литературоведение в Еврейском университете.
Ни сочетаться браком, ни любить.
Идея о замужестве бредова.
Зато не позабудет прикрепить
муниципалитет табличку к дому.
В малюсенькой квартирке темнота.
Вздремнула мама, сидя у окошка.
Здесь половина века прожита.
Не думаю, что здесь держали кошку.
Как не держали страсти и мужчин –
для этого есть бары и отели.
Садился на окошко дрозд один,
когда в салоне с матушкой сидели.
Но страсть жила в сонетах и стихах,
топорщил волны стиля свежий ветер!
И строки на исписанных листах
блокнотов приживались в белом свете.
Наружи жил богемный Тель-Авив,
а здесь стихи слагали, грустью полны...
Муниципалитет, доску прибив
к фасаду дома, путь звезды напомнил.
Рахель Блувштейн
(1890 – 1931)
Родилась в семье кантониста. Выросла в Полтаве, где училась в еврейской школе с преподаванием на идише и русском языке, брала первые частные уроки иврита. С 15-ти лет начала писать стихи по-русски. Окончив школу, уехала учиться в Киев. В 1909 году, в возрасте 19 лет, уехала в Эрец-Исраэль и поселилась в мошаве на берегу озера Кинерет. Здесь она, подобно другим пионерам занималась сельскохозяйственным трудом и учила иврит. Незадолго до Первой мировой войны Рахель уехала из Палестины. Из-за военных ограничений ей не удалось вернуться обратно, и она провела войну в России, где работала воспитательницей в приюте для еврейских сирот. Как только представилась возможность, в 1919 году, Рахель вернулась в Палестину и поселилась в кибуце Дегания. Примерно тогда же Рахель начала писать стихи на иврите. Они отличались элегическим настроением, красочным библейским языком и были проникнуты любовью к еврейскому народу и Земле Израиля. В стихах Рахель часто прибегала к метафорам и обращениям к великим предкам еврейского народа. Она хотела, чтобы её называли только по имени. Чувствуя глубокую душевную связь с библейской Рахилью, она в одном из своих стихотворений писала: "Её голос звучит в моём". Вскоре Рахель заболела туберкулёзом и была вынуждена оставить работу с детьми. Она становилась всё слабее и слабее, но продолжала писать и переводить стихи с русского, французского и идиша на иврит. Многие её стихи были переложены на музыку и стали национальными песнями Израиля.
Ты русская. Французскому не чужда.
Родимый идиш - в самой сердцевине.
Призвали государственные нужды
кибуца в подмандатной Палестине
доить корову. Посвящать ивриту
вечерний час. Писать стихи в мошаве
на идише и русском не забытом.
Коровы твоей музе не мешали.
Любить страну! Уехать и вернуться.
Страдать от войн, болезней, одиночеств.
Рахелью называться и тянуться
к библейскому, что полюбила очень...
На пальмы глядя, сочинялись гимны,
на розы глядя, сочинялись песни.
Стою у дома. В плисадник дивный
глядит окно страдалицы чудесной.
Йона Волах
(1944-1985)
Йона Волах родилась в поселении Кирьят-Оно в семье бессарабских евреев. Через четыре года её отец, один из основателей поселения, погиб в Войне за независимость. С детства Йона отличалась нервностью и впечатлительностью, которые в подростковом возрасте трансформировались в нонконформизм. В 1960 году её исключили из общеобразовательной школы, что не помешало два года изучать живопись в Художественной академии Тель-Авива. Богемно-андерграундные круги приняли начинающую поэтессу как родную. Из имиджа шокирующей дивы Йона Волах выжала всё возможное. Создаётся впечатление, что любое событие в её жизни интерпретировалось окружающими как провокация: от госпитализации в психиатрический стационар до борьбы за право на аборт, например. Одной из основных тем её ранней поэзии становится мучительный поиск не только гендера, но и биологического пола - с отвержением всех предлагаемых патриархальной культурой вариантов. Самый иврит Волах называла сексуальным маньяком, так как все существительные имеют в нём род: женский либо мужской, среднего не дано. Альтер эго поэтессы - мальчик Йонатан, которого убивают сверстники, потому что он неправильный и вообще не мальчик. Волах не скрывала своей бисексуальности. При этом интеллектуалы восторгались энергичной, грубой поэзией Йоны Волах, её провокативностью и яркостью. Волах увлекалась рок-музыкой и писала тексты для рок-групп, стремясь соединить язык Библии с современной мелодикой и поэзией. Нередко поэтесса сама исполняла вокальную партию.
В 1980 году у Йоны Волах обнаружили рак груди. Она отказалась от операции и химиотерапии, прожила ещё пять лет и скончалась в Тель-Авиве.
Кто эта девушка: шумная, падкая
на провокацию, секс и скандал?
Строк откровенных стыдились тетрадки и
дом сумасшедших её принимал.
Что это: секс-хулиганка и фурия
(пол в документах девическим был),
бисексуальная грубая гурия
или поэта безудержный пыл?
Йонатан, Йона? Любя эпатажную,
весь Тель-Авив шёл вразнос и враздрай!
Стих её, скомкав основу бумажную,
ад разверзал с преисподней и рай.
Кто эта девушка: внешность архангела,
суть феминистки, поэта перо?
Строк энергичных кружат бумеранги и
время ответа ещё не пришло.
Тирца Атар
(1941-1977)
Тирца Атар родилась в Тель-Авиве у поэта Натана Альтермана и театральной актрисы Рахель Маркус. Свою армейскую службу она прошла в качестве певицы в ансамбле бронетанковых войск. После освобождения из армии она поехала учиться актерскому мастерству в Нью-Йорк. Она играла в театре "Габима" и в Камерном театре.
Тирца Атар была известна своей чувствительностью. Ее отец, поэт Натан Альтерман, написал для нее песню "Шир мишмар" ("Песня охраны") из-за своего беспокойства за нее. В ответ на это она написала "Шир hанишмерет" ("Песню охраняемой).
28 марта 1970 г. скончался ее отец, которому она была очень предана. В смешанных чувствах она написала "Шир леэрев хаг" ("Песню праздничного вечера"), которая описывает ее личную скорбь, контрастирующую с радостью вокруг. В своих песнях она продолжала вести диалог с отцом и с его стихами.
7 сентября 1977 г., в возрасте 36 лет, она погибла, выпав из окна своего дома (с шестого этажа). Семья утверждала, что это был несчастный случай, но намеки на самоубийство были уже в ее стихах. От брака у нее остались двое детей.
Там, где жили Тель-Авива поэтессы,
ради рифмы, отметая жизни прозу,
где играли и писали свои пьесы, -
лёгкий ветер с ароматом свежей розы.
В дуновеньи ветра слышу песню Тирцы,
лёгкий голос, разрешение сомнений:
промелькнула в этих окнах тень от птицы,
строк-предвестниц и пророческих видений...
Разомкнулись рук отцовских обереги.
Не спасли слова и песенная сила,
детских судеб неокрепшие побеги
и призвание. И жизнь не долюбила.
Постою у тех домов, где жили музы,
тель-авивские русалки и ундины,
Здесь, у моря, в поэтическом союзе,
волны рифм и парус ветренный - едины!
Разбивает в шторм каркас и днища лодок
море, ласковое в штиль. И остаются
имена и даты в строгом мире сводок.
А стихи, как пчёлы, вкруг газонов вьются.