Написано столько, что этих полей
Не хватит, чтоб поздним, но смелым отказом
Излиться душе, оттого Водолей
Опять не у дел. По утрам с каждым разом
Настойчивей стук оловянных колес
Пыхтящего в тесном ларце репетира.
Греми, дуралей ! Неужели всерьез
Меня принимали вы за дезертира ?
Закончен роман, позади эпилог -
Пора для бокалов и жарких объятий,
Марать нотабеной возвышенный слог
Не станет вослед ваш старинный приятель.
Кроватью скрипя, провожаю в загул
Швейцара с кухаркой, и в дансинге тесно
От плотских желаний - себе ли, врагу,
Без разницы - тем простота и чудесна.
Отпущенной в срок для вранья пары строк
Не вычерпать, как этих глаз - носорогу,
Но тень отросла далеко за порог,
Предательски пыжась, и звать на подмогу
Пришлось палача. Сей бродяга за труд
Прибрал два мешка черноземной картошки,
Что, впрочем, по-божески. Вспомни, как Брут
Оставил от Цезаря рожки да ножки
И тем обессмертился - вот парадокс:
Хвалить муравья за просчеты стратега.
Всплакнут на поминках Карно и Чейн-Стокс,
И ночь наметет им барханы из снега.