На высоте, куда не каждый влезет,
с просторным крымским небом визави,
и я оставил мой нехитрый вензель
во славу романтической любви.
Всё отошло, романтика и ласки,
вокруг полно невиннейших Сусанн.
Мне по душе и Рубенс, и Веласкес,
но ближе всех сегодня Поль Сезанн.
Вы можете иметь задатки альпиниста,
пройдёте по тропе, неведомой иным,
но на скале любви, где ветренно и мглисто,
узнаете: она далась не вам одним.
Признаниям любви, наивным или грешным,
нет рода и числа и вдоль и поперёк.
Стоит себе скала. Идут века неспешно.
Слова и вензеля стираются в песок.