Был когда–то у меня лучший друг,
Был когда–то у меня младший брат:
Брал еду он прямо из моих рук
И встречать меня с работы был рад.
Кости он, как рафинад, разгрызал,
Молоком их запивал, а потом,
Не стесняясь, меня в губы лизал
И скулил, виляя серым хвостом.
Мощным был он: где–то килограмм сто.
Ну не сто, конечно — малость приврал,
В холке был — да не поверит никто —
Я его для встреч с вампирами брал.
Спал, упершись в мою спину хребтом, —
За пространство был неравный дележ, —
И храпел своим эпическим ртом,
Или пастью — это как назовешь.
Мы с ним чавкали из миски одной,
Хотя он все сам сожрать норовил,
И играли мы в снежки с ним зимой:
Я кидал, а он зубами ловил.
Мы гуляли по осенним полям, —
Я портвейном наш досуг разговлял, —
А когда я уезжал по делам,
Без опаски с ним детей оставлял.
Но порой он беспричинно серчал,
Подавая мне условный сигнал,
И, пугая, на прохожих рычал,
Словно гадкое про них что–то знал.
В год два раза убегал, сволочь, в лес,
Чтоб вершить свои собачьи дела,
Приходил потом, лизаться все лез:
— Понимаешь, брат, природа звала.
А однажды убежал на три дня.
Я нашел его потом в гараже,
Он старался не смотреть на меня —
Я простил его, ведь взрослый уже.
Мы с ним были, словно тоник и джин,
Неразлучны, как шампур и шашлык,
И не то, чтоб ревновал он к чужим:
Он им просто обнажал белый клык.
Он мне тапки приносил по утрам
И слюняво что–то в ухо мычал,
А когда я выпивал двадцать грамм,
Он воспитанно сидел и молчал.
Если вдруг я погибал с похмела
И лежал, прощаясь с миром, пластом,
Брат лечил меня волнами тепла,
Укрывая мои ноги хвостом.
Но пришла его пора умирать,
И когда он тяжело заболел,
Я не стал и не хотел ему врать,
И сказать ему про смерть не сумел.
Он не мог уже ходить и сидеть
И лежал, уткнувшись мордою в пол,
Он молил нас дать ему умереть,
Уповая на последний укол.
Тихо выла на балконе жена
И глотала тазепам за двоих,
Я же чашу свою выпил до дна
И был с ним, пока мой брат не затих.
Помню я, как прилетели за ним,
Как заплакали в тот миг небеса,
И остался только призрачный дым,
Уплывающий в Созвездие Пса.
Он не раз ко мне являлся потом
По ночам, когда один я грустил,
Виновато мне виляя хвостом,
Чтобы я его, собаку, простил.
Он ушел к своим собачьим мирам,
Но пытаясь заглянуть чуть вперед,
Я надеюсь, что мы встретимся Там,
Что меня он так же преданно ждет.
Мне не ведомо, где брат мой теперь,
Где звучит его заливистый бас,
Просто думаю порой я, что зверь
Многим лучше, чем иные из нас.