Написано на основе рассказа жителя заброшенной деревни в Мордовии
И снова я еду в родные края,
В местечке глухом деревушка моя.
Сюда приезжаю я каждой весной.
Тропинкою к дому иду вновь лесной.
Услышав журчанье, бегу к роднику,
Смакуя с блаженством, я пью по глотку —
Вкуснее водицы нигде нет такой,
И капли с ладоней стекают слезой.
Родительский дом показался вдали,
Дорожки травою совсем заросли.
Оконца на солнце блеснули, маня,
Глазами от счастья, встречая меня.
Над ухом кружит и кружит стрекоза,
Невольно скатилась скупая слеза.
Совсем покосился здесь ветхий забор,
Со скрипом открылась калитка во двор.
Построен наш домик был дедом с отцом.
И с трепетом в сердце вхожу на крыльцо.
Скрипит половица в сенях под ногой,
Я словно с покоса вернулся домой.
А в избу войдя, лишь ступив на порог,
Эрзянский в ушах зазвучал говорок.
И, кажется, снова здесь мама моя,
И дружная наша большая семья.
Беленая старая печка в углу,
И тканный лежит половик на полу.
Широкая лавка стоит у окна —
Застывшая улица еле видна.
Всё те же скамейки рядком у стола.
Знакомая с детства картина всплыла:
Вот входит с работы усталый отец,
И братья, в загоне оставив овец.
Из печки со щами, достав чугунок,
Мне мама кричит: "Неси ложки, сынок,—
А дочке, — из крынки налей молоко"...
Но нет в этом доме давно никого.
Очнувшись от дум, оглянулся кругом,
Волною накрыло домашним теплом:
На печке бывало с мороза зимой,
Здесь все умещались ребята гурьбой.
Иконка, как прежде, на месте своём.
И я перед нею молю об одном:
Подольше б родительский домик наш жил,
Целебный источник душевных мне сил.
Потом я иду на заросший погост:
Родным поклониться, и путь мой не прост.
Прибраться на старых могилках мой долг.
«Простите, родные» ... и тут же умолк…
А утром я еду в далекий Урал,
Теперь для меня он последний причал.
И долго ромашки кивают мне вслед,
Я с грустью машу на прощанье в ответ …
На год опустеет деревня моя,
Дождись ты весною, родная, меня...
фото из интернета