Шри Ауробиндо. Савитри
Книга XI. КНИГА НЕМЕРКНУЩЕГО ДНЯ
Песнь 1. Вечный День: выбор Души и высшее Осуществление
Окончание — начало Песни читайте по ссылке:
http://www.stihi.ru/2017/11/17/10162
Эпическая поэма Шри Ауробиндо «Савитри» основана на древней ведической легенде о преданной жене царевне Савитри, которая силой своей любви и праведности побеждает смерть и возвращает к жизни своего умершего мужа царевича Сатьявана. Шри Ауробиндо раскрывает символическую суть персонажей и сюжета древней легенды и использует ее для выражения собственных духовных постижений и свершений. При создании эпоса он ставил задачу выразить в слове высшие уровни Сверхсознания, доступные человеку, чтобы помочь всем духовным искателям соприкоснуться с этими уровнями и возвыситься до них. Результатом стала грандиозная эпическая поэма в 12 Книгах (49 Песней) общим объемом около 24 000 строк, являющаяся наиболее полным и совершенным выражением уникального мировоззрения и духовного опыта Шри Ауробиндо с его глобальным многомерным синтезом, а также самым большим поэтическим произведением, когда-либо созданным на английском языке.
Эпос «Савитри» представляет собой глубокий органичный синтез восточного и западного миропонимания и культуры, материализма и духовности, мудрости незапамятных веков и научных открытий настоящего, возвышенной классики и смелого модернизма, философии и поэзии, мистики и реализма, откровений прошлого и прозрений будущего. Здесь мы встречаем и поражающие воображение описания всей иерархии проявленных миров, от низших инфернальных царств до трансцендентных божественных сфер, и пронзительные по своей глубине и живой достоверности откровения немыслимых духовных реализаций, и грандиозные прозрения о сотворении мира, о вселенской эволюции, о судьбе человечества. Это откровение великой Надежды, в котором Любовь торжествует над Смертью, а человек, раскрывая истину своего бытия, побеждает враждебных богов и неотвратимый рок.
*
«В «Савитри» отражены видение и опыт, не принадлежащие уровню заурядного человеческого сознания и часто очень далекие от видения и опыта обычного ума. Не стоит ожидать, что широкие массы или даже просто значительное количество людей смогут принять и понять этот эпос при первом же с ним соприкосновении. Как я уже указывал, необходимо новое расширение сознания и эстетического восприятия, чтобы иметь возможность оценивать по достоинству мистическую поэзию такого рода».
Шри Ауробиндо
* * *
Вот как вспоминает процесс создания «Савитри» в завершающий период работы над поэмой близкий ученик и секретарь Шри Ауробиндо Ниродбаран. В этот период зрение Шри Ауробиндо ослабело, и он продолжал дорабатывать эпос вербально при помощи секретаря:
«Он диктовал строку за строкой и указывал мне, куда нужно включить те или иные строки и фрагменты, которые не всегда сохраняли прежний порядок. Меня поражало то, что поэтические строки из его уст струились таким образом, словно где-то был открыт вентиль невидимого крана и из него медленно, действительно очень медленно текла вода. Иногда приходилось перечитывать тот или иной отрывок, чтобы соблюсти связность с предыдущим и последующим текстом, но, когда наступила очередь «Книги Йоги» и «Книги немеркнущего Дня», строка за строкой потекли из его уст величавым, плавным потоком, и уже на следующий день в записанный накануне текст вносились небольшие исправления, чтобы связать его с дальнейшим повествованием. По утрам он сам записывал в небольших блокнотах новые строки, которые потом добавлялись в текст».
Интересно отметить, что большой фрагмент этой Песни, в котором Шри Ауробиндо дает пророчество о приходе на землю Нового Мира, был полностью продиктован Шри Ауробиндо. Это самый большой фрагмент «Савитри», полностью надиктованный Шри Ауробиндо. Он начинается со строки «Сойди же к жизни с ним, желанным сердцу» и завершается строкой «И вступит мир в божественную жизнь».
Шри Ауробиндо
Sri Aurobindo
САВИТРИ
SAVITRI
Легенда и Символ
A Legend and a Symbol
Книга XI. КНИГА НЕМЕРКНУЩЕГО ДНЯ
Book XI. THE BOOK OF EVERLASTING DAY
Песнь 1. Вечный День: выбор Души и высшее Осуществление
Canto 1. The Eternal Day: The Soul’s Choice and the Supreme Consummation
<Краткое содержание предыдущих Песней эпоса>
Савитри рождается на земле в ответ на мольбу всего мира. Выразителем этой мольбы становится царь Ашвапати — могучий дух, воплощенный в человеке, вождь мировых духовных исканий, символизирующий духовное устремление всего человечества. Он совершает великую Йогу во имя освобождения людского рода, благодаря которой раскрывает собственную душу, истинное «я», одухотворяет свое существо и постигает великие тайны мироздания. Достигнув индивидуальной полноты, он проникает в иные сферы бытия и странствует по лестнице проявленных миров, чтобы покорить все ее ступени и открыть человечеству путь к вершинам Духа. Он движется через миры тонкой Материи, низшей и высшей Жизни, низшего и высшего Разума, через Небеса Идеала и сферы Мировой Души: он восходит в великие светоносные царства и спускается в бездны миров Мрака и Лжи, принося в них высший Свет, чтобы в итоге подняться к мирам высочайшего Знания и проникнуть в обитель Духа. Наконец, остановившись на последней границе проявленных миров, перед непостижимой Вечностью, он удостаивается Откровения Божественной Матери мироздания и молит Ее, как вестник всего человеческого рода, низойти на землю и даровать падшему роду освобождение от Тьмы и Смерти. Матерь Мира внимает его молитве и прорекает свое Нисхождение и освобождение человечества. Всё это описывается в Части I эпоса (Книги I—III). Теперь на земле рождается Савитри — дочь царя Ашвапати и Спасительница мира — воплощение Божественной Матери. Ее жизнь и духовный путь описываются в Частях II и III эпоса (Книги IV—XII).
У Ашвапати рождается дочь, царевна Савитри, Спасительница мира, воплощение Божественной Матери. Она растет и достигает все большей зрелости, усваивая все высшие достижения человеческой культуры и знания. В ней происходит и великий внутренний прогресс. Однако она столь блистательна и высока и в своем внутреннем мире, и во внешнем облике, что никто не решается приблизиться к ней и стать ее спутником, никто не может достичь ее высоты и идти рядом с нею. Но приходит чудесный день, когда Ашвапати получает откровение о дальнейшей судьбе своей дочери, провидя в ней великое высшее существо, пришедшее на землю с грандиозной миссией. И он, повинуясь наитию свыше, отправляет Савитри на поиск ее суженого, в единстве с которым ей предстоит исполнить свою работу на земле. После долгих странствий по городам и весям и среди дикой природы перед Савитри открывается чудесный предгорный уголок. И здесь она встречает Его, своего суженого, родную душу, в общности с которой они трудятся на земле на протяжении многих жизней, — Сатьявана. Вечные Влюбленные вновь воссоединяются в жизни на земле.
Теперь Савитри возвращается во дворец к родителям, чтобы сообщить им о том, что она нашла своего суженого. Однако во дворце ее ожидает небесный духовидец Нарад, который дает ей страшное пророчество о судьбе Сатьявана: ровно через год в этот же день Сатьявану суждено умереть. Родители уговаривают Савитри отказаться от союза с Сатьяваном и найти себе другого жениха, но любовь Савитри непобедима: она говорит, что ее любовь победит сам Рок. Трагическое известие повергает в глубокое горе мать Савитри, и из сердца скорбящей матери с огромной болью и глубиной исторгается извечный вопрос человечества о природе этого мира, о причинах возникновения боли и страдания, о том, почему бессмертная душа оказывается в этом мире страданий и обречена здесь претерпевать всевозможные муки, беды, становиться пешкой в руках Судьбы и жертвой Рока. Устами матери-царицы Шри Ауробиндо с великой силой и достоверностью озвучивает главнейший вопрос человеческого Неведения — и устами небесного мудреца Нарада дает на него глубочайший и высочайший божественный Ответ. Савитри узнает, что ей предстоит встретиться лицом к лицу со Смертью, чтобы победить ее во имя всего человечества.
Невзирая на страшное пророчество Савитри решает выйти замуж за Сатьявана и быть с любимым до конца. Она покидает родной дворец и живет с Сатьяваном и его родителями в их отшельнической обители. Сначала влюбленные счастливы, однако через некоторое время Савитри охватывает отчаяние, ведь она знает о скорой кончине ее возлюбленного мужа. Именно в этот момент глубочайшего отчаяния Савитри слышит внутри себя Глас свыше — Голос ее же высшего «Я», открывающий ей ее духовный Путь, следуя которому она сможет познать собственную истинную Сущность и ее Силой победит Смерть. Савитри следует Пути, указанному Гласом свыше, и постигает свою сокровенную душу — собственное истинное «Я», а затем познает Безличный Абсолют — Нирвану и далее входит в Космическое Сознание, постигая живого Бога во всем сущем и обретая с Ним единство. Теперь она готова к противоборству со Смертью.
Настает роковой день. Савитри идет вместе с Сатьяваном в лес, где он начинает рубить дрова, но внезапно ему становится плохо, и он умирает на коленях у Савитри: пред Савитри предстает сам ужасающий Бог Смерти. Он уводит душу Сатьявана с собой, но Савитри благодаря высокой духовной Реализации, неустрашимая, следует в тонком теле за Богом Смерти в его царство.
Бог Смерти пытается всячески запугать Савитри, но она бесстрашно входит в его царство, и ее Свет начинает побеждать его Мрак. Вечный Мрак Смерти тает и рвется, но теперь Смерть-бог простирает перед Савитри призрачный мир иллюзий и провозглашает Евангелие Смерти, пытаясь ниспровергнуть все высокие Идеалы человека и представить их тщетной иллюзией, пытаясь смертоносным словом убить любовь Савитри. Но Савитри развеивает морок Смерти, возглашая в ответ Евангелие всеторжествующей Любви.
Теперь Бог Смерти переносит Савитри в новый иллюзорный мир, пытаясь показать ей тщетность всех реалий земли и самой земной жизни. Со всех возможных точек зрения и всем возможными способами Бог Смерти пытается убедить Савитри в невозможности ее Миссии. Но Савитри в ответ развеивает его ложную «реальность», возглашая подлинную Реальность высшей Истины. Наконец в Савитри проявляется сама Божественная Мать Мироздания, и Она растворяет Бога Смерти в океане своего Света.
* * *
Савитри и Сатьяван оказываются в высочайших прекрасных мирах — Шри Ауробиндо дает потрясающее описание этих высших сфер — и теперь Савитри видит, что жуткий Бог Смерти был лишь маской Всевышнего, который явился ей в этом обличьи, чтобы в противоборстве со Смертью в Савитри проявилась ее высочайшая Суть — Душа Божественной Матери Мироздания. Ныне Савитри удостаивается лицезрения самого Всевышнего в Его высочайшей прекраснейшей Форме…
Но Савитри ждет последнее испытание: Всевышний предлагает ей не возвращаться в земной мир страданий и горестей, а вознестись обратно в свой высочайший Источник и пребыть там в вечном Блаженстве в полном Единстве с Сатьяваном в Их высочайшей Сущности. Всевышний четырежды предлагает Савитри сделать выбор, но Савитри четырежды, вместо того, чтобы вернуться в свой высочайший блаженный Исток, просит у Всевышнего Его Милостей, которые бы спасли человечество. Только божественная Женщина, Божественная Мать Мироздания может отказаться от высочайшего Блаженства, чтобы принести Спасение своим детям. Поэтому только Она может добыть Спасение человечеству и земле. В итоге Всевышний изрекает, что Савитри — это Его Слово, и ее устами Он сам просит Спасения для людей и земли. Всевышний прорекает, что Савитри и Сатьяван снова низойдут на землю и будут на протяжении веков, перерождаясь во все новых телах, готовить человечество к рождению Божественного Мира на земле. Когда же Час Бога будет близок, в человеческих сосудах Савитри и Сатьявана, подготовленных на протяжении многих жизней, родится сама Божественная Мать и сам Всевышний, и Они в Единстве принесут на землю Жизнь Божественную. Под ликование всех миров Савитри и Сатьяван низлетают обратно на землю…
[Примечания даны переводчиком.]
Окончание — начало Песни читайте по ссылке:
http://www.stihi.ru/2017/11/17/10162
<…>
С улыбкой, царственной, как небо в полдень,
Ей божество виденья чудного:
«Как взмыть земной природе и людской
К высотам горним, но земле не сгинуть?
Ведь небо и земля зрят друг на друга
Сквозь бездну, что пройти дано немногим,
И никому коснуться не дано,
Пронзив туман эфирный смутный, свивший
Формы всего, что движется в пространстве,
Брега, что виден всем, но недоступен.
Бывает, свет небес нисходит в ум земли;
Их мысли льют ей свет, как звезды, одиноко;
И в сердце у нее исканья неба мягко
И чудно плещут, птичьими крылами,
Виденья радости, ей недоступной,
Плывут в зерцале грез ее, тускнея.
В ней слабы всходы света и блаженства,
Что лишь приносят скорбные цветы,
В ней слаб ладов уловленных восторг
Чуть слышной песни, что смолкают скоро
Средь голосов блуждающих раздора,
Морей лучистых пеной, что вскипают
Богов блаженством, чудным и далеким,
Безвестные услады, счастья дивности
В ней, трепеща, чуть ловят ум и чувства.
[Или: Полуоформясь, входят в ум ей, в чувства.]
И над ее конечным мелким шагом,
Беспечны к узам, паузам, ей зримы
Миры, что вьют волшебно и прекрасно
Высь совершенства вне законов, правил,
Вселенную восторга самосущего,
Невыразимый ритм биений вечных,
Единого несметный пульс сердечный,
Чары гармоний безграничных самости,
Порядок всесвободы беспредельного
И Абсолюта чудные пластичности.
Там — свет Все-Истины, блаженство вечное.
Но ей даны лишь блики звезд потерянных,
Лишь безучастные богов визиты.
В них — Свет, что меркнет, Слово, что смолкает;
Ничто из этого не длится на земле.
Лишь проблески высокие даны ей,
Но не прозренья длящегося взгляд.
Лишь редкий всходит к солнцу непогибному
Иль на рожке живет луны таинственной
И в ум земной проводит луч волшебный.
Редки герои те и полубоги,
С кем близко говорят гласы бессмертных
И чьим деяньям сонм сродни небесный.
Редки безмолвия, где Истина слышна,
В чьих глубях речь вневременья раскрыта;
Редки моменты-светочи провидцев.
Небесный зов так редок на земле,
И еще реже — сердце, что внимает.
Обычный ум не вхож во врАта света,
К земле гнетут весь люд земные нужды,
Лишь в напряженный возносящий час
Касанью свыше отвечают люди,
Иль, взнесены безвестной властной дланью
И воздуха небес вдохнув всей грудью,
Сползают снова в грязь, откуда взмыли;
В грязи, слепившей их и чей закон им ведом,
Они довольны вновь родной основе прочной,
И, хоть в них что-то плачет о величьи звавшем,
Красе убитой, мило им паденье.
Посредственностью быть им мнится лучшим,
Жить как живут другие сладко им.
Ведь массы эти создал ранний план Природы
И мало что они должны верховным планам;
Их уровня предел — людская заурядность,
Разумного скота загон материальный.
В долгой всевосходящей иерархии,
В укладе строгом жизни мироздания
К задаче данной, к месту всяк привязан
Своей природы формой, силой духа.
Коль тот уклад нарушить, то могло бы
Сломать баланс устойчивый творенья;
Непреходящий космоса порядок
Мог дрогнуть, брешь пробив в Судьбе сплетенной.
Коль не было б людей, одни лишь боги,
Связующая лестница б прервалась,
Которой дух, очнувшись в прахе, всходит,
Срединного Пути витки приемля,
Тяжким трудом, эпох неспешным шагом
К кайме, к преддверьям светлым, чудным Бога,
В великолепие Души Верховной.
[Или: В блистание и славу Сверхдуши.]
Есть в людях и вещах мой зов и воля;
Но Несознанье, серой подоплекой мира,
Влечет к своей груди Сна, Смерти, Ночи.
Из стен своей немой и мрачной бездны
Сознанью малому вспорхнуть позволив,
Оно, ревнуя, свет растущий тянет
Вспять, к темным рубежам своей пещеры,
Так мать в невежестве дитя, голубя,
У юбки держит своего Неведенья.
Но без людей, без разума людского
Читать не удалось бы Несознанью
Загадку мира — сна его творенья:
Их разум — ключ его к дверям сознанья.
Но в хватке держит все ж оно людей,
Вкруг мыслей их чертя свой круг гигантский,
Сердца их затворив от Света неба.
Слепя, предел высокий блещет свыше,
Слепя, рубеж мрачащий правит снизу:
Так между твердей двух их замкнут разум.
Через слова и образы пытливо
Они взыскуют Истины верховной,
Стремят вовне, к обличьям грубым думы,
В мелких морях пугливо мочат стопы,
Ведь даже Знанье их — Неведенье.
В свои глубины человек не вхож,
Неведомому в лик взглянуть не может.
Так как прозреет он Всеведущего оком,
Так как возволит он Всевластного всемощью?
О дивная Заря, в избытке состраданья,
В избытке нетерпенья не пылай.
Оставь шагам эпох, кружащих долго,
Усильям трудным Воли в Несознаньи
И свету малому оставь земное племя:
Все медленно исполнит действо Времени.
Хоть скован человек своей природой,
Душа в нем выше, чем его судьба:
[Или: Над духом в нас сама судьба не властна...]
Из зыби Времени, из волн Пространства
Высвобождаясь, из вселенской общности,
Всю жизнь сроднившей в радости и в горе,
Избавлен от всеобщего Закона,
Один как солнце, дух всепревзошедший
Пропламенить ума способен стену
И вспыхнуть в вечном небе одиноко,
Жилец в безбрежной широте покоя.
Втянись, о пламя, в суть свою пресветлую.
Вернись к своей первопричинной мощи,
Превысив мысль и мир, на пик всезрящий.
Подруга вечности моей бесчасной,
С моим всесильем слейся бесконечным:
Ведь ты есть Матерь Мира, Та Невеста.
Из жизни на земле алчбы напрасной,
Ее мечты неубедившей, жалкой,
Вновь на крылах, промчавших бесконечность,
Вернись в ту Мощь, откуда ты пришла.
Туда ты можешь взмыть в бесформном взлете,
Отринув сердцем пульс неутоленный,
Чтоб радостью духовной жить, бессмертной,
В душе, вовеки не терявшей счастья.
Взвысь сердце падшее любви, что стонет,
Низринь желанья бездну прочь, в пучины.
Навеки спасена из форм Природы,
Постигни то, чего в бесцельных циклах нет,
[Или: Постигни то, что так нужнО бесцельным циклам.]
Там жизни всей своей вмещая смысл,
Здесь в форме на земле искомый тщетно.
Прорвись из смертной оболочки в вечность;
Растай, о молния, в своем огне незримом!
Вбери, о Океан, свою волну в пучины,
Счастливую вовек в ее обнявшей хляби.
Единой стань с покойной страстью глубей.
Тогда постигнешь ты Влюбленного с Любимой,
Пределы превзойдя, что вас с ним разделяют.
Вбери его бездонной Савитри,
Утрать себя в безмерном Сатьяване.
О чудо, там, где началось, закончись!»
Но Савитри — сияющему Богу:
«Вотще ты манишь одиноким счастьем
Двух душ, спасенных из вселенной скорби;
Мой дух с его нерасторжимо связан
В одном труде, с которым мы родились:
Возвысить к Богу мир, в бессмертный Свет,
И миру Бога низвести пришли мы к людям,
Добыть земле божественную жизнь.
Я все ж стремлюсь спасти людей и мир;
И даже чары гласа твоего,
О Бог блаженный, не пленят меня.
Я не пожертвую землей скорбящей
Ради миров счастливее и выше.
Оживлено безбрежной Вечного Идеей,
Его влекущей волей в людях и в предметах —
Лишь так могло начаться действо космоса.
Откуда звезд бесплодная пустыня,
Могучих солнц бесцельное вращенье?
Кто создал душу тщетной жизни в летах,
Цель и надежду в сердце заронил,
Природе дал громадный труд без смысла,
Мильонновечный план ее бесплодный?
Какая сила обрекла созданий
Сознательных рождаться, пресмыкаясь,
Рыдать и гибнуть на бездумном шаре?
Коль может в свет небес взирать земля,
На клич свой одинокий слыша отклик,
Не тщетна встреча их, не блазн касанье неба.
Коль ты и я реальны, мир реален;
Хоть скрылся ты своих трудов покровом,
Все ж бытие — не парадокс без смысла;
Раз создал землю Бог, то цель земли —
Вновь Бога воссоздать в себе, стать Богом;
Что скрыла грудь земли, раскрыть ей должно.
Тебя зову я в мир, что создал ты.
Коль скован человек своей природой,
Коль он навек к своей привязан боли,
Пусть высший бог взрастет из человека,
Сверхчеловечность — обручится с Вечным,
[Или: Сверхчеловечность — в мир притянет Вечность.]
Бессмертный — воссияет в формах бренных.
Иначе тщетен космос, мир великий —
Мираж, что просто кажется в мгновеньях.
Но я прозрела за личиной мертвой,
Как тайный дух живет, трепещет всюду,
Неся и взращивая тело Бога:
Он зрит сквозь маску форм на явь без масок;
Он отметает занавес богов;
Он твердо всходит в собственную вечность».
Но сердцу женщины бог отозвался:
«О СлОва во плотИ живая сила,
Все, чем возгрезил Дух, создать ты можешь:
Ты мощь, которой я творю миры,
Ты виденье мое, веленье, глас.
Но ты и знанье, мира план ты знаешь
И ход неспешный поступи Времен.
В стремливой жажде пламенного сердца,
Алча освободить людей и землю,
Возмущена препонами Времен
И ленной эволюцией медлительной,
Дух не влеки в невежественном мире
Дерзнуть пуститься к Свету раньше срока,
И бога, в смертном спящего в оковах,
Не пробуждай в безмолвьях несказанных
И не толкай его, еще незрелым,
В бескрайний путь в безвестном и незримом —
Из всех границ стеснившего Ума
Через рубеж грозящий Сверхсознанья
В опасность ширей Беспредельного.
Но коль ты ждать не склонна Времени и Бога,
Верши свой труд и повели Судьбе.
Как у тебя забрал я мое бремя ночи
И сумерек моих сомнения и грезы,
Так ныне заберу мой свет во Дне верховном.
То царства-символы мои — не здесь
Дается высший выбор — ключ к судьбе
Иль прорекает волю Глас всевышний.
Взойди по лестнице миров высоких
В ту бесконечность, где мирам не быть.
Но не в воздушных ширях, где Жизнь бОльшая
Вздымает таинство свое и чудо,
Не на лучистых пиках в высшем Разуме,
Не в тайнике, где тонкой дух Материи
Сокрылся в свете блещущих мистерий,
Дано внимать команде властной Вечного,
Смыкающей главу судьбы с основой.
Все это — лишь связующие звенья;
Не в них — перворождающее зренье,
Осуществленья акт, опора высшая,
Несущая вовеки столп вселенский.
Две Силы держат Времени концы;
[Или: Две Силы — Времени концы связуют.]
Провидит Дух, Материя являет
То, что содержит замысел его,
Указы Божьи немо исполняя,
Ни буквы в них не упустив, ни точки,
Служитель без вопросов, без сознанья, стойкий, косный,
Она необоримо развивает
Что вложено в нее всевластьем Духа —
Во Времени-Пространстве воплощает,
В живых созданьях, в неживых предметах,
Незыбно исполняет труд вмененный,
Из сделанного не стерев ни йоты,
Не уклоняясь от веленья вещего,
Шагов Незримого не изменяя.
Коль вправду ты должна добыть свободу
Для смертных, для земли, взмой к высям духа,
На жизнь оттуда посмотри, постигни
Всю правду Бога, человека, мира;
Тогда верши свой труд, все ведая и видя.
Душа, возвысся в суть свою вне Времени;
Судьбе могуче русло избери,
Во Времена вчекань свое веленье».
Он кончил речь, и только звук тот пал,
Низверглась свыше мощь, сфер содрогнув основы,
Сметя с опор шатер нестойкий формы.
Взвившись из хватки зренья, пЕлен мысли,
Скрываясь прочь от чувств ее, как сцены,
Что тают в театре мировом Пространства,
Небес миры исчезли в свете духа.
Движенье было всюду, клич, глагол,
В своем открытии безбрежном безначальный,
В своем немыслимом возврате безмоментный:
Плыл Мысли вечной хор в морях покойных,
Свой ритм творя повсюду несказанно
В орбитах вне пространств, в путях вне времени.
Она жила в неизреченном мире,
Исполнившись всецело, став собою —
Энергия триады Беспредельного,
В Реальности пребыв неизмеримой,
И благодать, и бытие, и сила,
Согласных полнота мириад движений,
Супруга-светоч, девственным единством
Вместившая несметные объятья,
Связуя всех в безмерном Божьем счастьи,
Неся всю вечность каждого из духов,
Неся любви всеохватившей бремя,
Став матерью чудесной душ несметных.
Все ведала она, все зачиная, воля,
Внимая слухом звуку идеальному,
И взором превзойдя условность формы,
[Или: Форма-условность взор ей не стесняла.]
И в сердце став дверей к единству сонмом.
Возгрезившего света храм, тайник,
Предстал альков последний запределья.
И в тех кругах глагол безмерный замер,
Безмолвье отдало Непостижимому
Все данное — назад. В ней стихла мысль, внимая.
В ее душе — вещей угасла форма.
Незрим был ныне бог тот совершенный.
Вокруг нее жил некий дух безмерный,
Как дивный огнь вкруг тающего перла,
И в призраке сметённого Пространства
Неслышный уху грянул глас, взывая:
«Свой высший выбор, дух, сверши необратимый;
Ведь ныне в бытии моем верховном смотрит
Вниз, на тебя покой без имени, без формы,
В котором все, что есть, навек усопнет.
Познай в успеньи сладком вышних ширей —
В безмерном угасаньи в вечности,
Исчезнув точкой в бесконечности, —
Погашенного пламени восторг,
Последний всплеск волны в бездонном море,
Конец борьбы твоих стремливых мыслей,
Предел пути паломницы-души.
Прими, о песнь, усталость нот своих,
Брегов твоих, река, безбрежный смыв».
Мгновенья улетали, канув в вечность.
Но кто-то сострадал в груди безвестной,
[Или: Но кто-то все ж алкал в груди безвестной.]
И молча сердце женщины воззвало:
«Покой твой, о Господь, хранить внутри
Сквозь гром и крах земных столетий буйных
Даруй душе блистательной людской —
Твой мир и в нем — твои ладони счастья».
Как океан вкруг островка безбрежный,
Опять, второй раз клич разнесся вечный:
«Неизреченных врат распахнут вход.
Мой дух приник развеять узел бренный;
Единство полюбив без мысли, знака,
Смети преграды, обнажая небо,
Прозрей безмерности великим оком,
Распутай звезды и в безмолвье кань».
В бездонной паузе, мир поглотившей,
Услышав сонмы тварей, к ней взывавших,
В молчаньи грандиозном дум ее
Рекла безмерно женщины природа:
«Твое единство, Господи, для множеств
Влекущихся сердец — всех душ твоих
Несметных сладкая моя безмерность».
Могуче отступив, морским отливом,
Вновь, третий раз взрастая несдержимо,
Взрек, предостерегая, зов великий:
«Я крыл своих простер приют спасенья.
Из собственных пучин неизреченных
[Или: невыразимых.]
Моя взирает мощь в сильнейшем блеске, стихнув
В величественном сне, внеположённа
Над жуткой круговертью вихрей мира».
Рыданье тварей отозвалось гласу,
И страстно сердце женщины вскричало:
«Энергии твоей, Господь, сошедшей
На женщину и на мужчину вместе,
Чтоб всех созданий охватить в их горе
И всех сплотить в объятьях материнских».
Далек, торжествен, лирой серафима,
Последний раз великий раздаваясь,
Предупреждая, звук тот раскатился:
«Я распахнул уединенья око,
Раскрыв моих блаженств восторг безгласный,
Всевышней чистой тишиной укрытый,
[Или: Тончайшей чистой тишиной укрытый.]
Недвижный в снах экстаза своего,
Почив от сладкого безумья пляски,
Чей ритм родил биение сердец».
Взорвав Безмолвье криком и мольбою,
Немолчно преклоненья гимн взбирался,
Певучий плеск крылатых душ сообщных, —
И женщина взрекла, вся сострадая:
[Или: И вот вся женщина, взалкав, воззвала.]
О Господи, твоих объятья дланей,
Что расплетут в живущих узел боли,
Восторг твой, коим дышат все созданья,
Твой ток волшебных вод любви глубокой,
Твой мед воздай во мне земле и людям».
И после тишины покойный клич блаженный
Разнесся, словно тот, что взвился в Беспредельном,
Когда восторга первый странный шепот
Пригрезил в глубине исканья радость,
Открытья страсть и соприкосновенья,
Влюбленный смех, миров воспевший рифмы:
«О СлОва во плотИ чарующее тело,
Моих ты дум полна, я гласом рек твоим.
Я выбор твой свершил, мою речешь ты волю:
Все по твоим мольбам я дам земле и людям.
Все в книге судеб так запечатлеют
Мои поверенные — мысль, план, дело,
Моей приказчик воли — Время вечное.
Но раз отвергла ты Покой мой безувечный,
В мой безоковный Мир не взмыла, где утрачен
Пространства вид и образ Времени,
К счастливому забвенью «я» отдельного
В моей беспарной одинокой вечности, —
Ведь не влечет тебя Ничто вне имени, вне космоса,
Живой души твоей всерастворение,
Что кончит мысль, надежду, жизнь, любовь
В Непостижимости без черт, без мер, —
Я покоряю твою душу пламени,
И волю сердца твоего любви
Я покоряю, и тебя навеки
Спрягаю с силою моей труда во Времени.
Раз подчинилась ты моей надвечной воле,
Раз ты избрала разделить земли борьбу и участь,
Склонясь в сочувствии к землей пленным людям,
Низринувшись помочь, взалкав спасти,
Я сердце все твое с моим свяжу всей страстью,
Тебе моим ярмом пленю, прекрасным, душу.
Отныне дивные труды в тебе свершу я.
Я силою моей свяжу твою природу,
К восторгу моему склоню твой дух и тело,
И в яркий бант моих блаженств тебя совью,
В тебе взметну мой гордый храм хрустальный.
Мой свет и сила в днях твоих возблещут,
В ночах — мой мир счастливых звездных таинств,
Все облаки мои в твоих власах совьются,
Всех вёсн моих красы в твоих устах сольются.
О Слово-Солнце, ты взнесешь земную душу к Свету
И Бога низведешь в людские жизни;
Земля мне станет мастерской и домом —
Мой жизни сад, что примет Божье семя.
Когда в летАх людских весь труд свершишь ты,
Земной предстанет разум храмом света,
Земная жизнь — растущим к небу древом,
Земное тело — скинией Господней.
От смертного неведенья очнувшись,
Люди лучом Предвечного вспылают,
И блеском солнца моего осветят мысли,
И мед моей любви в сердцах почуют,
В делах — моей влекущей Силы чудо.
Моею волей дни они наполнят
И станут жить во мне, мной, для меня.
В заветном сердце моего творенья
Сыграю драму я твоей души
И Наш с Тобой роман запечатлею долгий.
Тебя в веках преследовать я стану;
Любовь тебя ловить по миру будет,
Лишать одежд неведенья защитных,
Укрытья от моих богов лучистых.
Влеком моим божественным желаньем,
В любом обличье я найду тебя,
Везде узрят тебя мои живые очи.
В нагом открытьи собственного «я»
И в голом тождестве со всем, что суще,
С тебя сорвав покровы человека,
Лишив вуали плотной бренной мысли,
Единой с каждым телом, сердцем и умом,
Единой с всей Природой, с Духом, с Богом,
Душой вобравшей мой мистичный мир,
Я буду обладать в тебе моей вселенной,
Вселенная найдет все, что я есть, в тебе.
Ты стерпишь все, чтоб изменилось все,
Ты все вспоишь моим блаженством, блеском,
Ты встретишь все душой, преображая.
Под натиском моих безбрежий свыше
И трепеща в безмерностях внизу,
Преследуема мной в моей бесстенной шири разума,
Где, океаном, плещут моей жизни волны,
Меж двух морей прихлынувших пловчиха,
В моих наружных болях, внутренних усладах,
В тех и других восторг мой обретая,
Сокрытый мной в их противоположных таинствах,
Всем ты мне отзовешься, каждым нервом.
Прозренье будет мчать твое дыханье,
А сердце — гнать на колесо трудов,
А ум — вести сквозь мысли пламена,
Чтоб в бездне находить меня и в высях,
Чтоб в буре узнавать меня и в штиле,
Любить меня в возвышенных и в низких,
В вещах прекрасных и в желаньи жутком.
Мой поцелуй сорвешь ты в муках ада,
В цветах небес найдешь мое касанье,
В моих лютейших масках мной влекома:
В пылу огня вдруг красота нагрянет,
И глас мечей вдруг музыкой одарит.
Меня постигнешь ты в круженьи сфер,
Со мной столкнешься в атомах всевихря.
В круговороте сил моей вселенной
Ты имя вдруг мое услышишь, зовом.
С моей луны закаплет мед блаженства,
Мой аромат пленит в силках жасмина,
Моим заблещет оком свыше солнце.
Став духа зеркалом, в Природе скрытого,
Ты отразишь собой восторг укромный,
Что бьет в моем заветном сердце радости,
До донца выпьешь мой нектар беспримесный
Из шири звездной, полной им до края, —
Моею сладкой, чистой чашей лотосной.
Объемля грудь твою ужасной дланью,
Тебя заставлю я тонуть вовеки
Всем существом в струЯх алчбы лютейшей.
Одну найдешь ты трепетную ноту,
И вскличешь, арфой всех моих мелодий,
И всплещешь, мчась волной моей в морях любви.
Вберешь ты и в моей злосчастий хватке
Восторг мой — антипод — как огнь горнила,
И в боли тайный лик мой улыбнется:
Средь нестерпимых мира зол ты стерпишь
Моей красы безжалостной безмерность,
От лютых злобств Времен, тебя поправших,
В экстазе возопишь, мой пляс в них чуя.
Во всех твоя увидит жизнь моих посланцев;
Влекомая припасть ко мне в объятьях друга,
Ведомая узнать меня в глазах врага,
Ты примешь братски всех, ведь все мои созданья
У сердца твоего потребуют меня.
Безудержно ко всем ты повлечешься,
Не бросишь никого, сестра всем душам.
Тебя увидев, сладости обитель,
Всяк ощутит мои восторга длани,
Почует в муках горя шаг мироблаженства,
И в бурях жизни — буйный шквал его
В противоречий двух алчбе взаимной.
Твоей любовью тронуты, сердца
Откликнутся на зов мой и откроют
Звучащую в веках музыку сфер
В слов откровеньях гласа твоего,
Приблизившись ко мне через тебя;
Плененные твоим прекрасным духом
В душе твоей мое обнимут тело,
В твоей услышат жизни смех мой дивный,
Познав восторг мой, что создал миры.
Всем, что имеешь, дашь ты счастье ближним,
Все, что ты есть, в моих лишь будет дланях.
Я из тебя восторг пролью как из кувшина,
Чрез мир тебя промчу своею колесницей,
Ты будешь мне мечом и мне послужишь лирой,
Я из тебя спою свои баллады мысли.
Когда ж встрепещешь ты во всем экстазе,
Когда со всем единой духом станешь,
Тебя я не избавлю от моих живых огней,
Но руслом сделаю моей надвечной силы.
В тебе таясь, тебя я вел безвестно
С тех пор, как ты вошла в земли немое лоно,
Сквозь жизнь и боль, сквозь время, волю, смерть,
Сквозь потрясенья, что извне приходят,
Сквозь внутренние тихие безмолвья
В путях Пространства-Времени мистичных
К открытию, что вся Природа прячет.
Тот, кто настиг меня, навек мой пленник:
Ты ныне то прочтешь в биеньях сердца.
Вовек люби, о Божья дивная раба!
О, счастья моего лассо, обвей всех тварей,
Стань вервию моей любви всемирной.
Тобой плененный дух принудь к блаженству
В единстве всех, что сладостно, бездонно,
Заставь объять мильон моих единств,
Всех форм моих несметность, Божьих душ.
О Разум, вечного исполнись мира;
О Слово, вспой бессмертную литанию:
Златой воздвигнут столп, дитя огня родилось.
«Сойди же к жизни с ним, желанным сердцу.
О Сатьяван, о солнечная Савитри,
Я издревле направил вас под звезды,
В неведенье — двоякой силой Бога,
В мир, огражденный от безбрежий духа,
Чтоб Бога низвести на шар без чувств,
Существ земных к бессмертию возвысить.
В мире моих неведенья и знанья,
Где Бог незрим и только слышно Имя
И знанье пленено ума силками,
И жизнь влекома неводом желанья,
И прах от глаз своих скрывает душу,
Вы Мощь моя, чей труд — земли возвысить участь,
Я сам взбираюсь в вас безмерным склоном
Меж крайностями духа — тьмой и светом.
Он, Сатьяван, — душа моя во мраке,
Что из Ночи Незнания восходит
Чрез жизнь и ум и сверхприроды Ширь
В верховный горний свет Вневременья;
Он вечностью моей скрыт в ходе Времени,
Моей безмерностью — свит в кривизну Пространства.
К величью, что покинул, он восходит —
В красу и радость, из которых пал,
Всего божественного близость, сладость,
В свет без границ и жизнь бескрайнюю,
Ко вкусу бездн блаженства Несказанного,
Касанью бесконечного, бессмертного.
Моей душой, из зверя ищет путь он
К высотам ясной мысли человека
И приближенья к Истине высокой.
Он божеством взрастает в жизнях смертных
И в теле форм земного бытия:
Он смертного душа, что всходит к Богу
В волне Природы из земли неведенья.
О Савитри, ты духа Мощь моя,
Мой откровенья глас в бессмертном Слове,
Лик Истины на перепутьях Времени,
Что указует душам тропы к Богу.
[Или: Влекущий души на дороги к Богу.]
Меж тем, как свет с вершины скрытой Духа
Струится смутно в косный сон Материи,
Как бледный луч луны — в елань глухую,
И Разум в полутьме бредет средь полуистин,
И сердце смертных внемлет смертной лишь любови,
И жизнь ущербной ковыляет силой,
И плоть считает каждый день свой хрупкий,
Вы низойдете в мир, в часах людских
Двуличных, зыбких на земле родитесь
В сосудах, скрывших божество души,
И сквозь вуали воздуха сомнений,
Как солнце из-за туч, мой блеск прольете,
Как редкий огнь, пылающий внутри,
И мной, безвестным, жизнь людей вспоите.
Они все ж взор поднимут к пикам Божьим,
И Бога ощутят вокруг как воздух,
И в Боге обретут оплот незыбный.
Все ж над умом взойдет, как ясный месяц,
Рожком, блистанье Духа в бледном небе
И в жизни люда — к Богу путь воссветит.
Но большее сокрыто в Запределье Божьем,
Что лик свой тайный обнажит однажды.
Ум ныне — все и луч его неверный,
Ум ныне в людях — жизни вождь и тела,
Он колесница душ с возничим мысли,
Что странниц светоносных мчит в ночи
К просветам дальней брезжащей зари,
К концу бездонного желанья Духа,
К его мечте о высшей Истине и Счастье.
Есть судьбы высшие, чем в силах ум провидеть,
Незыбны на вершине высочайшей,
Куда Путь эволюции восходит,
Что ныне Странник здесь торит в Неведеньи,
Не зная, что за шаг свершит он дальше,
Не ведая, к какой идет он цели.
Но ум — не все, к чему взойти он может:
Есть огнь, что на венце миров пылает,
Есть храм, где свет Предвечного сияет,
Есть истина и сила без пределов.
Свою личину сбросит Духа мощь,
Явив, как он ведет величьем мир:
Он станет зрим в своих лучах раскрытых,
Всходя звездой из ночи Несознанья,
Взбираясь солнцем к пику Сверхприроды.
Сомнительный срединный Путь отвергшим,
Немногим проблеснет Источник дивный,
В вас приоткрыв им потайную Силу,
Позвав навстречу поступи безвестной,
Паломниками к Дню, мощней земных.
Взойдя из ширей разума теснящих,
Они узрят громадный мира строй
И вступят в Правду, Истину, Простор.
Вы к тайным вечностям их приобщите,
К дыханью неоткрытых беспределий,
Им приоткрыв восторг, создавший мир,
Кипенье силы Божьего всевластья,
Сиянье проблеска всемудрой Тайны.
Когда же будет близок Божий час,
Во Времени родится Матерь Мира
И Бог вочеловечится во прахе
В формах, готовившихся в ваших жизнях.
Воссветит людям Истина из истин:
Есть Сущий выше существа ума,
Безмерный, воплощенный в сонмах форм,
Единого в несметных ликах чудо;
Сознанье есть, что ум достичь не в силах,
И молвь его — изречь, и мысль — раскрыть.
Без дома на земле, без центра в людях,
Оно причина все ж всех истин здесь,
Оно исток всех замыслов и дел,
Родник творенья и его трудов,
Ума лучей отрывочных светило,
Безбрежья небосвод, точащий ливень Божий,
Бескрайность, что зовет людей расширить Дух,
Цель бесконечная — смысл их попыток узких,
Канал той малости блаженства, что дана им.
И в ком-то светоч тот создаст оплот свой:
Сосуды лучезарной силы Вечного,
То высшие предтечи, главы Времени,
Освободители умов землеплененных,
Преобразители людского праха,
Первенцы новой богоносной расы.
Двойная Сила-во-плоти отверзнет Божью дверь,
Земное Время осенит Сверхразум вечный.
Сверхчеловек пробудится во смертном
И тайного проявит полубога
Иль в Бого-Свет взрастет и Бого-Силу,
Являя божество в пещере скрытой.
Тогда к земле Всевышний прикоснется,
И Солнцем трансцендентным воссияет
Умам, сердцам, и жизнь и труд заставит
Поведать его тайны несказанные
В небесном алфавите Божьих знаков.
Его живой вселенский дух обнимет,
Изъяв указ о смерти и о боли,
Стерев все формулы Неведенья,
Глубоким смыслом красоты и жизни тайны
Здесь существо, готовое к бессмертью,
Его всезренье, рассекая взором
Мистические волны бесконечности,
Вернет Природе — жизни радость раннюю,
Былых услад сердцебиенья-метры,
Ее экстаза прежний вопль забытый,
Первоблаженства пляс, создавший мир.
Свидетель-Бог, восправит Имманентный,
На многолепестковом троне лотосном
Следя за существом своим бездейным,
Смотря за силою своей безмолвной,
Землею правя вечности законом,
Мыслитель, Несознанья мир будящий,
Недвижный центр несметных беспределий
Во храме с тысячью колонн у моря Времени.
[Вероятно, имеется в виду тысячелепестковый центр-лотос сознания (Сахасрадала), расположенный над макушкой человека.]
И существо во плоти станет жить
Как будто мысль и воля Божества,
Наряд иль маска скрытого в нем бога,
Орудье и собрат его Всесилья,
Точка иль линия в необозримом,
Самоявление Нетленного.
В Сверхразуме оно найдет исток свой,
В истине Вечного — мысли и действия,
В истине Вечного — свет и водительство.
И все изменится, порядок чудный
Восправит механической вселенной.
Могущественней род населит смертных мир.
К Природы светлым пикам, к почве Духа
Сверхчеловек придет как жизни царь,
Почти возвысит землю в пару неба,
И к Богу, к правде поведет сердца слепые,
И к божеству приблизит бренность смертных.
Силой, свободной от оков теснивших,
Высью взнесясь из гладной хватки смерти,
Вершины Жизни, превзойдя пределы,
Бессмертного воспламенятся мыслью,
И хлынет Свет во тьму ее подножья.
И в ходе развивающих Времен
Все будет сведено в единый план,
Земля предастся красоте и радости,
Приняв закон божественной гармонии:
Однажды даже тело вспомнит Бога
И вырвется из смертности Природа,
Дух к свету повлечет земли слепую силу;
Знанье подарит устремленной Мысли
Союз высокий с Истиной и с Богом.
Сверхразум мир востребует для Света,
Любовью к Богу очарует сердце,
Короной Света озарит главу Природы,
Державу Света утвердит в ее основе.
И Истина, земной превыше правды,
Собою землю осенит безбрежно
И солнцем озарит ума дороги;
И внимет мысль непогрешимой силе,
А жизнь и действия — всезрящей Мощи,
В сердцах земных зажгущей огнь Бессмертного.
Душа очнется в доме Несознанья;
Богопрозренья храмом станет разум,
И тело — интуиции орудьем,
И жизнь — каналом зримой силы Бога.
И явит вся земля обитель Духа,
Не скрытого теперь плотью и жизнью,
Не скрытого теперь ума неведеньем;
Событья, действия помчат с всеточной Длани.
Из глаз Природы взглянут очи Духа,
И мощь его войдет в Природы силу.
Мир станет Божьим домиком садовым,
Земля — ареною и станом Бога,
Люди забудут с смертностью согласье
И хрупкую их бренность во плоти.
Вселенная свой вскроет смысл оккультный,
Творенья ход свой древний вид изменит.
Ступени эволюции в неведеньи
Неузнанную высвободят Мудрость,
Что скованно лежит под их основой.
И станет Дух в своем владыкой мире,
В тумане формы больше не скрываясь,
Природа обратит уклад своих деяний,
И Истину, что скрыл, мир явит внешний;
Во всем предстанет прежде тайный Бог,
Во всем заблещут Духа свет и мощь
И повлекут весь мир к уделу счастья.
Хоть сила вражья держится за царство
И прочит вечное себе всевластье,
И человек заблудший отвергает
Высокую духовную судьбу,
Все ж Истина восторжествует в мире,
Таившаяся всюду, станет явной.
Ведь в марше всесвершающих Времен
Грядет и воли Трансцендента час:
Все кружит, вьет к им предрешенным целям
В стезе Природы твердой, непреложной,
При рождестве миров предутвержденной
В глубинном существе всего творенья:
И все ж придет венцом всего высоким,
Неведения смертью, гибель Смерти.
Но прежде стопы Истины верховной
Должны найти опору на земле,
И люди — света Вечного взалкать,
Всем существом узнав касанье Духа,
Всей жизнью покорясь душевной Силе.
И это будет: жизнь преобразится
И станет телом правде Сверхсознанья,
И вотчиной родной сил Сверхприроды:
Незнанья землю сделав Истины колонией,
Само Неведенье — прозрачным платьем,
В котором тело Истины заблещет —
И поведет она шаги Природы,
Главу Природы увенчает, солнцем,
Воззрится из ее глубин нижайших.
Когда ж сверхчеловек родится здесь,
Владыкой мировым, царем Природы,
Преобразит он мир материальный:
Он Истины огонь зажжет в ночи Природы,
Он Истины закон вменит земле, высокий —
И человек ответит зову Духа.
Познав свою сокрытую возможность,
Познав все то, что в сердце спало прежде,
И все, что было вложено в Природу,
Когда земля творилась здесь и Дух
Невежественный мир избрал жилищем,
Он взалчет Истины, Блаженства, Бога.
Божественней закона толкователь
И замысла верховного орудье,
Склонится высший род возвысить смертных.
Захочет человек взойти к своим высотам.
И правду бездн пробудит правда высей,
Сама земля от косности очнется
И станет силой, наделенной чувством.
Подножие Природы, пики Духа
Поймут их истины раздельной тайну,
Единого узнав друг в друге бога.
И Духа взор в Материи прозреет,
И Духа лик Материя раскроет.
И человек примкнет к сверхчеловеку:;
Единой жизнью станет вся земля.
Тогда и массы даже внимут Гласу,
В себе общаться близко станут с Духом,
Возборются принять закон духовный:
Земля встрепещет от наитий вышних,
К глубиннейшей душе очнутся люди,
Природа — тайного узнает бога.
Откликнутся и множества людские
И вынесут блестящий Божий натиск
И бурный стук его у врат незримых.
Небесный пыл возвысит жизнь людей,
Их разум примет луч неизреченный,
Их сердце ощутит экстаз и пламя.
Тела земные осознают душу,
И смертности рабы сорвут оковы,
И люд простой взрастет в существ духовных,
Узрит, что бог немой в нем пробудился.
Природой отзовутся высям люди:
Их пики тронет блеск интуитивный,
В их глубях вострепещет откровенье.
И поведет их Истина по жизни,
Диктуя им поступки, речи, мысли,
Они возвысятся к преддверьям неба,
Почувствуют себя почти богами.
Ведь знание в потоках светоносных
Нисхлынет к ним, и даже ум затмленный
Прозреет, воспылает новой жизнью,
И смертное невежество покинет,
И вспыхнет, взмоет в пламень Идеала.
Расступятся Неведения границы,
Все больше, больше душ достигнут света,
Умы, озарены и вдохновенны,
Глашатая заветного услышат;
И в жизнях вспыхнет вдруг заветный огнь,
Сердца пленит божественная сладость,
И воли причастятся Божьей воли,
И эти обособленные «я»
Единство Духа ощутят друг с другом,
И чувства причастятся горних чувств,
И плоть — эфирной радости чудесной,
И эти смертные тела — бессмертья.
В них низойдет божественная сила
И в тканях заструится, в нервах, в клетках,
Дыханьем станет, словом и деяньем,
Все мысли обернутся пылом солнц,
Все ощущенья — трепетом небесным.
Внутри забрезжит чудная заря,
Осветит залы сонного ума;
И вдруг блаженство побежит по жилам,
Природу полня Личностью могучей.
[Или: Мощней Присутствием вспоив Природу.]
Так божеству откроется земля,
И люд простой возвысится в безбрежность,
Являя Духа луч в делах обычных,
Встречая божество в вещах привычных.
Природа станет откровеньем Бога,
И примет Дух в себя игру земную,
И вступит мир в божественную жизнь».
Размер той тонкой музыки утих.
Плывя в стремительном полете вниз,
Влекома в безднах и мирах незримых,
Звездою, Савитри душа скользила.
Средь смеха неземных чудесных лир
Она внимала голосам безвестным
Ликующим, неисчислимым звуком.
Хор мчащихся ветров летел навстречу.
Она несла, как бремя, бесконечность,
В ней трепетал весь космос сфер эфирных.
За нею следуя в ее паденьи,
Безжалостно прекрасный лик парил,
Как воплощенье юности, как символ
Всей красоты, неведомой очам,
Увенчан радугой павлиньих перьев,
Сапфира обрамленьем, чья улыбка,
Тревожа сердце, увлекала к счастью
Неутолимо и сластолюбиво
Звала объятия ее души.
Вид изменив, хоть и в восторге прежнем,
Тот лик стал женским, смуглым и прекрасным,
Подобным ночи, что луной сияет
Меж облаками в самоцветах звезд,
Красою темной, глубью бурекрылой,
Неистов в воле, яростен в любви.
И очи, где слепая жизнь Природы
В экстазе вырвалась неудержимо
Из страстного благоволенья духа,
В кружащий пляс земли ее послали.
Вниз головою падая в восторге,
Как птица в радостных руках ребенка,
В любовной хватке дух ее боролся,
Что не ослабнет до конца Времен,
И, словно плод таинственного счастья,
Она несла в души объятьях властных,
Цветком, сокрытым в сердце у весны,
Вниз увлекая, душу Сатьявана
Нерасторжимо в том могучем спуске.
Незримым сонмом небеса летели
Вокруг нее, скользившей быстро вниз.
И вот земли слепое притяженье,
Уж близкой, повлекло ее стремглав
В блаженстве страшных ускорений вниз.
Теряясь в том стремительном паденьи,
Кружась, снижаясь, канула она,
Листом, слетевшим с дерева небес,
В ширь бессознанья, словно в темный пруд;
Радушно мягкость увлекла ее
В чудесные загадочные глуби,
Над ней сомкнулся мрак великих крыл —
И в лоне матери она сокрылась.
Затем с высот вневременного плана,
Что наблюдает долгий ход Времен,
Могучий Дух воззрился на судьбу
И в миг бескрайний охватил века.
Все замерло в безмолвии богов,
И вещий миг объял безмерный Космос
И в сердце заронил Времен спешащих
Алмазный свет покоя Вечного,
Малиновое семя счастья Божьего;
И взгляд блеснул очей Любви бессмертной.
Чудесный лик повел нетленным взором,
И длань сняла засовы золотые,
Что преграждали путь к безвечным таинствам;
И ключ отмкнул замок Времен заветный.
Но там, где минуло богов безмолвье,
Гармония, рожденная покоем,
Экстаз, и смех, и долгожданный клич
Явили радость страждущим сердцам.
И сила свыше низошла на мир,
И счастье обрело свою обитель.
Над всей землей простерлась ширь блаженства.
Конец Песни 1
КОНЕЦ КНИГИ XI
Перевод с английского и примечания: Ритам (Дмитрий Мельгунов)
ОМ
***
Я выложил весь свой перевод эпоса Шри Ауробиндо «Савитри» и других его поэтических и прозаических произведений в открытый свободный доступ для всех вас. Пользуйтесь на здоровье и духовный расцвет! :)
Если вы хотите поблагодарить меня какой-либо суммой или поддержать дальнейшую работу по переводу на русский язык новых поэтических и прозаических произведений Шри Ауробиндо,
номер моей карты Сбербанка: 5469 5500 2444 1443
мой Яндекс.Кошелек: 410015517086415
https://money.yandex.ru/to/410015517086415
Мой емейл: savitri (сбк) inbox (тчк) ru
Света, Радости, Гармонии!
***
ПРИМЕЧАНИЯ
Аватар — божественное Воплощение, проявление Божественного Сознания в человеческом теле.
Апсары — в индийской духовной традиции небесные танцовщицы-баядеры.
АшвапАти — в легенде о царевне Савитри из Махабхараты отец Савитри, правитель страны Мадра; на санскрите его имя букв. означает «Повелитель Коня». По словам Шри Ауробиндо, конь в древней ведической символике означает духовную энергию, аскезу, тапасью. Поэтому в символическом смысле А. является «Повелителем тапасьи, концентрированной энергии духовного устремления, помогающей нам взойти от смертного к бессмертным планам бытия». В «Савитри» Шри Ауробиндо раскрывается символизм А. как воплощения «Всемудрого, который ведет невежественный мир» (I. 3, с. 22), как первопроходца и водителя духовной эволюции человечества, олицетворяющего устремление человечества к своему Божественному Истоку.
Блазн — (устар.) то, что соблазняет, искушает, прельщает, совращает; то, что чудится, манит, видится, мерещится, кажется, блазнится; то, что морочит, обманывает; соблазн; иллюзия, обман, ложные чары.
Вассал — в средневековой Западной Европе: землевладелец-феодал, зависящий от сюзерена и обязанный ему различными повинностями.
Вират — вселенская Душа, Дух внешней вселенной; провидец и творец грубых форм; «Я», которое становится всеми формами вещей.
Гандхарвы — в индийской духовной традиции небесные музыканты.
Дьюматсена — в легенде о царевне Савитри из Махабхараты: отец царевича Сатьявана, правитель страны Шальва, ослепший и свергнутый с престола и живущий в изгнании в лесной отшельнической обители; на санскрите его имя буквально означает «Повелитель Светозарных Воинств». По словам Шри Ауробиндо, в символическом смысле он олицетворяет «Божественный Разум, который здесь ослеп, утратив свое небесное царство видения и в результате этой потери — и свое царство величия и славы».
Елань — (устар.) обширная лесная прогалина.
Зарный (зарной) — (устар.) подобный зарнице, зареву; огненный, пылкий, страстный; напр.: Зарно вызолочена глава на церкви. Солнце зарно садилось. Это слово сохранилось и в составе других, более общеупотребимых слов, например «лучезарный», «светозарный».
Имажинист — последователь имажинизма — декадентского литературного направления в русской, английской и американской поэзии начала XX в., утверждавшее, что цель творчества состоит в создании самоценных словесных образов.
Мирра — ароматическая смола, получаемая из коры некоторых тропических деревьев.
Морок — затмение сознания, помрачение рассудка — то, что «морочит», «заморачивает»; злые чары.
Несознание (Несознательное, Бессознательное) — термин интегрального мировоззрения Шри Ауробиндо:
«Высочайшее Бесконечное, будучи ничем не связанным, может в ходе своей космической манифестации проявлять в Себе, в Своем беспредельном сознании в качестве одной из его бесчисленных возможностей нечто, казалось бы, противоречащее ему самому, — то, что несет в себе Мрак, Бессознательность, Инертность, Бесчувственность, Дисгармонию и Разложение. Именно в таком проявлении мы видим основу материального мира, называя его, как принято говорить сейчас, Бессознательным, — это Океан Несознания Ригведы, в который погрузился Единый и из которого Он проявился в форме этой вселенной; еще его называют Небытием, Асат. … Однако даже в самом Несознании и за всеми извращениями Неведения скрыто присутствует и действует Божественное Сознание, чтобы все больше и больше проявлять себя и в конце концов сбросить свои обманчивые покровы. Поэтому и говорится, что мир призван выразить Божественное». (Письма о Йоге, с. 9 (SABCL, 22))
«Несознательное представляет собой как бы обратное, перевернутое отражение высшего Сверхсознания и обладает таким же абсолютным бытием и самопроизвольным действием, но это бытие погружено в состояние глубокого самопоглощенного транса, в бездну собственной бесконечности». (Жизнь Божественная, с. 550 (SABCL, 18))
Праджня — «Я», поддерживающее состояние глубокого сна или сна без сновидений; господь и создатель всего сущего; Владыка Мудрости и Знания.
Савитри (ударение на первое «а») — в индийской духовной традиции воплощение стихотворного размера гаятри, дочь бога Солнца Сурьи, жена верховного Творца Брахмы — то есть его творческая Сила-Шакти; в легенде из Махабхараты дочь царя Ашвапати, возлюбленная и затем жена царевича Сатьявана. По словам Шри Ауробиндо, в символическом смысле С. — это «Божественное Слово, дочь Солнца, богиня верховной Истины, которая нисходит и рождается во имя спасения мира». В «Савитри» Шри Ауробиндо раскрывается символизм С. как воплощения Божественной Матери, пришедшей освободить душу мира от власти смерти и неведения.
СатьявАн — в легенде о Савитри из Махабхараты сын царя Дьюматсены, возлюбленный и затем муж царевны Савитри; на санскрите его имя буквально означает «несущий в себе истину, приверженный истине, стремящийся к истине; правдивый, выражающий истину». По словам Шри Ауробиндо, в символическом смысле С. — «это душа, несущая в себе божественную истину бытия, но низошедшая во власть смерти и неведения». В «Савитри» Шри Ауробиндо раскрывается символизм С. как души мира, которой в единстве с Присутствием и Силой Божественной Матери, олицетворяемой Савитри, предстоит утвердить в мире жизнь божественную.
Сверхсознание — уровни Сознания выше уровня обычного человеческого разума. Шри Ауробиндо описывает 4 уровня Сверхсознательного Разума: Возвышенный Разум (Higher Mind), Озаренный Разум (Illumined Mind), Интуиция (Intuition), Верховный Разум (Overmind). Выше даже наивысших уровней Сверхсознательного Разума находится радикально отличный от Разума уровень Сознания-Истины, который Шри Ауробиндо назвал Сверхразумом (Supermind) или Супраментальным Сознанием, Божественным Гнозисом. Выше Сверхразума пребывают тройственные сферы высочайшего Божественного Бытия-Сознания-Блаженства (Сат-Чит-Ананда) — наивысшие уровни Проявления. Выше них — Непроявленный Абсолют. Человек в своем нынешнем состоянии представляет собой промежуточный этап перехода сознания, воплощенного в Материи, из низшего Несознания Материи к высочайшим уровням Сверхразума и Сат-Чит-Ананды. Поэтому неизбежным движением эволюции сознания в Материи является постепенное раскрытие человека все более высоким уровням Сверхсознания и их проявление через человека в Материи, которое постепенно трансформирует весь этот мир Материи в мир Божественного Бытия-Сознания-Блаженства-Истины.
Сверхразум (Супраментальное Сознание, Сознание-Истина, Гнозис) — термин, введенный Шри Ауробиндо: сфера всеобъемлющего и всемогущего Супраментального сознания, т. е. Сознания-Истины, превосходящего даже наивысшие уровни ментального сознания. «Сверхразум есть Сознание-Истина, в котором Божественная Реальность проявляется во всей своей полноте, свободная от средств и орудий Неведения; абсолютная истина приобретает динамический характер совершенной и самосущей активности бытия». (SABCL, 20:266)
Скиния — (греч. куща, сень, шатер) 1. Походный переносный храм в шатре, который — по библейскому сказанию — был у древних евреев до постройки храма в Иерусалиме. 2. (устар.) Священное место.
Стремливый — (устар.) склонный к сильному стремлению, порывающийся к чему-л.; невоздержанный, бурный, пылкий, нетерпеливый.
Сюзерен — (фр. suzerain от старофр. suserain) — тип крупного феодального правителя, власть которого основана на вассальном подчинении ему более мелких феодалов, получавших от сюзерена право на часть земли (феод) в его владениях. Система сюзеренитета — вассалитета, так называемая «феодальная лестница» (принцип «вассал моего вассала — не мой вассал»), существовала на территории Франции и в Древнерусском государстве. Статус сюзерена также использовался и в межгосударственных отношениях (вассальное государство).
Турия — (санскр.) четвертое, высшее из четырех (включая бодрствование, легкий сон со сновидениями и глубокий сон без сновидений) трансцендентное состояние сознания; сверхсознательное; Абсолют.
Хираньягарбха — (санскр.) «Золотой Эмбрион»; Дух в состоянии Сна со сновидениями, созидатель тонких миров.
Цирцея — (лат. Circea) латинская транскрипция имени Кирки, чародейки и чаровницы, дочери бога Солнца Гелиоса и Персеиды. Согласно древнегреческому мифу, Кирка-Цирцея была нимфой острова Эйя и заманивала к себе на остров моряков магическим пением, а затем с помощью колдовского зелья и заклинаний превращала их в животных. Так она держала в плену у себя на острове спутников Одиссея, превратив их в свиней. В римской версии, изложенной Овидием в «Метаморфозах», волшебница Цирцея подлила пленникам колдовское зелье «подожженного жира с медом и долей вина» (XIV, 273—274), отсюда ее прозвание «Мелисса» (лат. из греч. Melissa — «Медоносная, Медовая»). Одиссей заставил чародейку вернуть заколдованным человеческий облик, в результате чего они стали даже более юными и прекрасными людьми, чем были прежде.
* * *
Другие Песни и фрагменты эпоса «Савитри», а также другие поэтические произведения Шри Ауробиндо в моем переводе читайте у меня на сайте:
www.savitri.su
Там же можно приобрести мои уже изданные переводы поэзии Шри Ауробиндо.
Часть I «Савитри» также читайте у меня на странице стихи.ру:
http://www.stihi.ru/avtor/ritam1&book=24#24
Часть II «Савитри» также читайте у меня на странице стихи.ру:
http://www.stihi.ru/avtor/ritam1&book=26#26
Часть III «Савитри» также читайте у меня на странице стихи.ру:
http://www.stihi.ru/avtor/ritam1&book=27#27
Мой фотопоэтический сайт:
www.ritam-art.com
Полный текст эпоса на английском, а также другие труды Шри Ауробиндо в подлиннике можно загрузить на сайте Ашрама Шри Ауробиндо:
www.sriaurobindoashram.org