«… первый человек Адам стал душею живущею;
а последний Адам есть дух животворящий».
(1Кор.15:45)
Жалкий, скомканный день, жизнь на новых правах...
Кто изведает стыд, тот познает и страх.
Я дерзнул и восстал, я скрываюсь в кустах.
Кто сказал, что Он Бог? Кто сказал, что Он благ?
Я всего лишь хотел только правду узнать…
Змий был прав – я прозрел, ничего не вернешь.
Я беспомощно наг, только как увязать:
«Съевши, станешь как Бог; съевши, смертью умрешь»?
Нет, хороший отец не оставит детей.
Разве это любовь: нет пути, а иди?
Я сегодня, как Бог, одинок в пустоте,
Впереди – Ничего и Ничто позади.
Для чего нужен был этот глупый закон?
Разве худо, что я не хочу жить рабом?
Я всего лишь желал быть таким же как Он,
А теперь мне придется кормиться горбом.
Средь песка и камней я взрастил колосок,
О неровности глыб оцарапал хребет.
И познав, что такое свободы кусок,
Воротился к вратам, пред архангельский свет.
И натертую длань положив на ребро,
Посмотри - говорю, - Проклят даже собой,
Я познал на земле этой зло и добро,
Я познал, что ничтожен и наг пред Тобой.
Ухватив за полу его грязной рукой,
Прижимаясь к сандалиям заветренным ртом,
Я шепчу: Отвори, я хочу быть рабом.
Пусть рабом, пусть скотом, только дай мне покой.
Здесь был легок мой хлеб, там я камни пашу.
Заползу, притаюсь в уголке, у стены.
Буду тихим, как вошь, большего не прошу...
Но молчит грозный страж – вши нигде не нужны.
Вот ты как? Ну, пускай, я для рая нечист,
Я вселенную под ноги брошу в борьбе!
Завернувшись с достоинством в фиговый лист,
От сияющих врат ковыляю к себе.
Снова скалы я двигаю мощным плечом
И привычной рукой создаю города.
Если бог – это я, что мне ангел с мечом?
В мире царство одно – это царство труда.
Здесь темно, но зато не видна нагота.
Человек – царь земли, а не жалкая вошь!
Я не верю в Тебя!..
Но молчит пустота,
Неразменна, как мысль: ты один, ты умрешь.
Цепенею… и руку опять на ребро:
Боже, правде Твоей поклоняю главу.
Я познал на земле этой зло и добро,
Я познал, что не хлебом единым живу.
Что мне райская жизнь? В битве силы губя,
Я привык воды рек поворачивать вспять.
Мне не нужен Эдем. Я хочу лишь Тебя.
Пусть я буду рабом - я умею пахать.
Не впервой мне влачить сквозь гранит тяжкий плуг…
И с очами душа породнилась моя.
Эта тьма, что века колыхалась вокруг,
Оказалась толпами таких же, как я.
Обозленных и робких, чудных и нагих,
Жнущих отпрыски собственных зла и добра.
Я хочу их учить Древа Жизни дарам,
Чтоб из тех, кто придет, ни один не погиб.
Тот с истертым хребтом, тот злодейству лишь рад…
Это будет мой путь. Кто мне брат? Кто мне мать?
Помолись же со мной, грозный страж райских врат.
Помнишь, как ты меня не хотел принимать?
В одиночку и в лучшем из сущих миров
Жизни вечной часы будут вечно пусты.
Боже, что мне исследовать зло и добро?
Научи меня, как стать таким же, как Ты.
Словно купол церковный, гудит голова.
Боже, может быть… Нет, ничего не вернешь.
Я, когда-то забытые, вспомнил слова:
«Съевши, станешь, как Бог. Съевши, смертью умрешь».
Боже, смысл их ярче, чем эти огни,
Чем Иуды оскал в языках факелов.
Отче, сын твой готов. Это нужно для них.
И навстречу толпе я иду из кустов.