Из поэмы Молчание Камчатки
Гудка прощального аккорд.
Закончена погрузка и посадка.
И поднят трап на корабельный борт.
Уходит судно к берегам Камчатки.
Из Хокадате путь лежит на север.
Плывёт широкоскулая луна,
Блестит вдали огней японский веер,
И пенится солёная волна.
На палубе толпа. У борта пушки.
Над кораблём полощет красный флаг.
На воздухе старик пьёт чай из кружки,
Угрюмыми глазами сверлит мрак.
Привыкшие к военной форме,
Солдаты дремлют на узлах.
Спит есаул, темнеет шрам на горле,
И дышит грудь в георгиевских крестах.
Остались позади погостов грядки.
Односельчане сгинули в войне.
Солдатам снится мирная Камчатка
И отдых в первобытной тишине.
***
Над зеркалами вод нависли скалы.
В нарядной пышной зелени долины
Камчатская столица – Петропавловск…
Закончен путь, изменчивый и длинный.
На сопки плащ накинут снежнотканный,
Трава разнообразная – стеной.
И смотрит с корабля на берег странный
Учёный швед . И видит рай земной.
Покоя и довольства островок.
Вкуснейшая вода с горы стекает.
Меж сопок приютился городок,
Постройками Клондайк напоминает.
Фонариков бумажных лёгкий ряд,
Весёлый штрих китайских магазинов.
И, как попало, домики стоят.
Повсюду бьющий запах лососины.
Три улицы меж свалок и полей.
Бредёт по грязи гражданин во фраке.
И множество пасущихся свиней.
Грызутся камчадальские собаки.
Людей немного. Основной поток –
На главной улице, шумит в пылу июльском.
Японский и китайский говорок
Обильно перемешан с русским.
Пройти немного – почта, телеграф,
Народный дом, где танцы по субботам.
И летний храм – в сияющих крестах
И в ясных куполов круглотах.
А дальше – двухэтажные дома,
И только государственные зданья.
Дом губернатора, за стёклами тесьма.
Но не проводятся в нём больше заседанья.
Ведь губернатора давно в столице нет,
Как старого режимного порядка.
Революционный новый комитет
Пытается управиться с Камчаткой.
***
Октябрь – птица в жёлто-красном оперенье,
Под тенью крыл – брусничные поля,
Последней яркой ягоды осенней.
Пружинит шикшей под ногой земля.
Лист опадает, истончились травы.
Смолится стланика тягучий аромат.
Волнует бухту ветер своенравный.
Тревожно чайки над водой кричат.
До ноября немного дней осталось.
Крутое море свяжет прочный лёд.
Корабль покидает Петропавловск,
В залив барона Корфа он пойдёт.
***
Поездки обсуждает план
И на английском языке ведёт беседу
С попутною наукой капитан –
С учёными из королевства шведов.
Глядят, как падает на воду первый снег,
Географ, орнитолог и биолог…
Ночь опускает перед взором полог.
Плывёт корабль, как большой ковчег.
На палубе коровы, свиньи, куры,
Запас провизии и соли годовой.
Спят камчадалы на медвежьих шкурах,
Не замечая ветер штормовой.
Стена людей, куда ни бросишь взгляд, –
Не то что сесть, передвигаться трудно,
И граждане безместные – стоят.
Но счастлив каждый, что попал на судно.
В мешках счастливцев – хлеб, чеснок и чай.
Съедается запас всем миром –
Идёт по кругу чёрный каравай …
Шумит над морем братство пассажиров.
И Усть-Камчатск на третий день пути –
Невзрачное, на первый взгляд, селенье.
Должны учёные и старожилы здесь сойти.
На берегу – дымящих труб скопленье.
Огни и день, и ночь в цехах горят,
Дымят рыбоконсервные заводы.
И рыбой драгоценною кипят
В японских неводах Камчатки воды.
Осенние мелькают дни.
Кружится ястребок над куропаткой.
Горят шиповника прощальные огни.
Учёные исследуют Камчатку.
Ждут свой ковчег – последний пароход –
Отправиться обратно, в Петропавловск.
Но тучи затянули небосвод,
На море непогода разгулялась.
***
Колеблются чаши полярных весов.
Воздушные реки на Землю стекают.
Шторма прибывают на крыльях ветров,
Они атакуют и сокрушают.
Над океаном плывёт океан.
В едином порыве стихии сойдутся –
Набухшее небо и море сольются,
И высечет пену с воды ураган.
***
Играют тени облаков,
На облака ложатся тени.
Мерещатся стволы растений,
Созвездья влажных лепестков.
В глуби небесных анфилад
Плодами тучи вызревают.
Свисает с неба чёрный сад.
И воды к водам припадают.
В дымах индиго и сурьмы
Теней готовится сраженье,
На глубине идёт броженье…
И лопнуло терпенье тьмы!
Мрак воплотился в ярый шторм,
В его дыханье и свирепость.
Сошлись пространства… Грянул гром,
Разрушив облачную крепость.
И водам передал заряд.
На море и на небе – волны,
Потоки воздуха свистят,
В сверканье запоздалых молний.
Небесных сфер звучит хорал.
Сошлись ветра, шквал берег рушит,
И разбивается о сушу
Хрустальный исполинский вал!
***
Навис над Усть-Камчатском ночи свод.
Шторм за окном. Не спят естествоведы –
Вот-вот уйдёт, не дожидаясь шведов,
Из бухты долгожданный пароход.
Пытаясь утопить ковчег,
Вода и ветер строят стены.
Морская толща в клочьях пены –
Как будто в море выпал снег.
Движенья вихрей давят, как гранит,
Преследуют корабль неотступно.
В такт волнам судовые фонари
Качаются, высвечивая судно.
Надежда канула в пучине жёстких вод –
По морю не покинуть захолустье –
Через неделю лёд захватит устье,
Очистит воду к маю ледоход…
И да поможет иностранцам Бог
Перед камчатской выстоять стихией –
Пойдут на лыжах сквозь века глухие,
Сквозь дикое пространство без дорог.
***
…Приблизилась враждебная зима.
Наотмашь бьют ветра, в правах и силе.
Учёных домик – слаб, в японском стиле –
К утру на стенах снега бахрома.
Пурга, ни зги не видно, вечный шторм.
Прогнулась крыша хлипкая под снегом…
Камчатцы, добрые душой, жалеют шведов –
Нашёлся для учёных прочный дом.
Простым удобствам радуется швед:
Железной печке, раскладушке…
В сенях не лёд – вода стоит в кадушке.
Соседи приглашают на обед.
Начальник – в прошлом – Командорских островов,
Сосед Сокольников – типичный русский –
Отменный эрудит и любослов…
На книжных полках – сувенирец алеутский.
Рассматривают шведы оберег…
Умаялось за окнами ненастье…
Богопослушный, честный человек,
Сокольников не нужен новой власти.
Колышет ветер занавески край,
В окне темнеет, день под вечер клонит.
С тяжёлым сердцем православный Николай
Рассказывает об особенной иконе.
***
Высоких стен кирпичная петля.
В московских храмах и соборах – беспоповцы,
А над Никольскими воротами Кремля –
Икона Николая чудотворца.
Зашит дешёвой тряпкой тонкий лик –
Кумач прибит калёными гвоздями
К окладу. Толчея и крик.
Снег расползается под сапогами.
Надменных кожаных тужурок новина.
На колокольнях – птичьи стоны.
Шум смолк – настала тишина –
Взор москвичей направлен на икону.
Ткань лопнула – лишь ленточки летят! –
Чудесным образом очистилась святыня!
Оцепенел красноармейцев ряд,
И люди в изумлении застыли.
Освободилась чудотворная от пут.
Лежат лоскутья кумача, как листья…
Вдруг позади раздался подлый выстрел,
И, точно от удара, дрогнул люд.
Молчание связало сотни уст…
Глаза солдата – мёртвая пустыня…
Греховная стреляет Русь
Его рукой по собственным святыням.
Пометки пуль на образе святом –
«Никола» ранен в левое плечо –
Рука пробита левая, с крестом,
Осталась целой правая – с мечом!
***
В летящей тишине – дыханье свеч…
Гостями прервано молчанье:
– Что говорит Писание про меч?
– Меч означает Божье наказанье –
Ответил русский. Остывает чай.
Учёные не веруют в знаменья,
В чудесное иконы исцеленье…
Им Библию трактует Николай:
– В застылых храмах алтари без свеч
И стены без икон – в напоминанье –
« И наведу на вас в отмщенье меч…
За грех в семь раз усилю наказанье…
И если не услышите Меня,
Презрите вы Мои установленья –
Посею ужас и горячку Я,
Лишу вас хлеба подкрепленья…
Плоть сыновей и дочерей – вам есть…
На трупы идолов падут и ваши трупы…
А в лагерях – священников не счесть,
Святое облачение – в краскупах…
И обращу лице Мое на вас.
Падёте вы пред вашими врагами…
Земля произрастений вам не даст, –
Ничто не вызреет плодами.
В чужой земле вам сгинуть и полечь.
Оставшихся – рассею средь народов».
– В горящем доме – нити не сберечь.
Забыли Бога – попрана свобода.
***
Волчицей воет над Землёй пурга.
Захвачен Божий мир стихией.
Повисла ледяная мга.
Смешались струи воздуха тугие.
Обрушивается белый шторм,
Накатывают снеговые волны.
Мир засыпает колкий сор.
Нудит тоскливо лад пурги минорный.
Не видно звёзд. Сгустилась тьма.
Под шквалом океан бежит на сушу.
Хлад сатанинский вылущил дома.
Безбожный вихрь выстуживает душу.
С корнями вырван заповедей лес.
Над чёрной ямой праведник расстрелян.
Греховный мусор по свету рассеян.
Снимают люди свой нательный крест.
Утрачен слух, ослеплены глаза.
Жестокий смерч несётся над равниной.
Старозаветный мир устоев сгинул.
Обрушились потопом небеса.
Литавры в облаках гремят.
Бьёт по живому град с ожесточеньем –
С туч, словно бомбы, градины летят –
Как из пращей тяжёлые каменья.
***
Рассеялась великая пурга.
Покровом золотым лежат снега –
Развёрнутою чистою страницей.
В ней первую строку напишет птица.
Скрывает наст погибший мир.
Сияет неба голубой сапфир.
Потомкам свежую протаптывать дорогу.
Ведёт от сердца в Небеса тропинка Бога.