Посвящаю .......
Лето.
Запестрели краской травы.
В небе жаворонков трель,
Их зовет природы навык,
Гнездную плести постель.
Ласточки хватают воду,
Чуть крылом взрезая гладь.
Зелень , с синим небосводом,
Так слилась , не разорвать.
За рекой утес замшелый,
Мощный каменный карниз,
Оживляет его тело,
Зелень стелющая вниз.
Там стрижей полет отчаян,
От других, отличен птиц.
Голубей взлетают стаи.
Из багульных огневиц.
У речушки сотни ног,
Не стесняется, кто гол.
Отражающий цветок,
Раздробился среди волн.
На песке резвятся дети.
Визг девчонок , кто из нас,
Перепутал сандалеты,
Шутка маленьких проказ.
Вечереет, солнце ниже,
Блекнет неба синева,
Мне босые ноги лижет,
Мягким языком трава.
В кучу собралась отара.
Овцы на жаре легли,
А сейчас тропою старой,
На подкормку побрели.
В гараже звенит железо.
Дом укрыт листвы плащом.
От загара кожа слезла,
Покупаться бы еще?
Мама выскажется прямо.
Сто сравнений, где найдет.
Я плохой, ленивый самый,
И слова ее не мед,
Им укус змеиный равен.
Я такого не терплю,
Я в двенадцать , своенравен,
Поучений не люблю.
В огороде зелень вянет,
Нет воды , вина моя.
И пошел к соседу Саня,
Взять телегу и коня.
Поздоровался как надо.
Попросил, ‘ Бери’ - в ответ.
У меня одна досада,
Не забыть дуги секрет.
И конфуз такой бывает,
Что дугу назад ведет,
Самолюбие страдает,
Новым перечнем забот.
Но легко легла постромка,
Память вспомнила подсказ.
Оглянулся , незнакомка,
Не отводит своих глаз.
С книжкой, в сарафане тонком,
Симпатичный морща нос,
Улыбается девчонка,
И в ее глазах вопрос.
Наблюдала она сзади,
Когда начал запрягать.
Нужно паузу разгладить,
Что – то умное сказать.
Я молчу, она молчит.
А смешинка взгляда гложет,
Сердце бедное стучит,
Покрывает краска кожу.
Даже уши загорели,
Немота, язык без слов.
Хорошо , что я при деле,
Тронул вожжи , стук подков.
Уезжаю , в спину взгляд.
Он волнует и пугает,
Я влюбился наугад,
Ведь она, совсем другая.
Девочка с другой планеты.
Словно маленькое чудо,
К нам приехала на лето,
Появилась ниоткуда.
И увидеться хотел я ,
И стеснялся, мочи нет.
Так дни летние летели,
Оставляя грустный след.
Сенокос.
Даже мышка сено косит,
У норы лежит стожок.
Я валы веду, как косы,
Через скошенный лужок.
Грабли скатывают уже,
Сено в вал, за рядом ряд,
Комары кусают уши,
Заунывно так звенят.
Не видать конца работе,
Повороты так часты,
Руки заняли поводья,
Жалят спину, пауты.
Вновь пересекает поле
Конь, по разноцветью трав.
До укусов , и до боли,
Труд без отдыха и прав.
В поле длинные валки.
Начинаем метку строго.
Я без лишних волокит,
Сенные, гребу дороги.
Кто – то подъезжает быстро,
Незнакомка моя, мчит.
Взгляда радостного выстрел,
Я молчу, она молчит.
Для друзей большая тайна.
Кто живет в душе моей?
Как икона из тумана,
Ледяного ледяней.
Комары и мошки жалят,
Тело от расчесов жжет.
Птицы гнезда потеряли,
Плачут в горечи забот.
Ветром гонит зычный бас.
‘Эй обедать - едать – едать’-
Эхом вторит скальный пласт.
Подъезжаю, ну а следом,
Та девчонка, и чабан.
Интерес в прищуре добром.
Говорит -‘ Садись пацан,
Съезди на кобыле черной.
Привезите с ней валок.’
Еду в омут неизвестный,
И смотрю все время вбок.
Вал горбится сена тестом.
Я молчу, она молчит,
Я взгляну, она посмотрит,
Луг цикадами звенит:-
Переливный , жаркий, пестрый.
Что сказать, не знаю сам.
Повисает нить раздумий.
Но уже , глаза к глазам,
Добрый взгляд , и мой, угрюмый.
Голоском звеня вопрос,
Задает о книге сложной.
Отвечаю, хоть не прост,
Логики полет тревожный.
Вышел крепкий книжный спор.
Книги ближе , чем мечтания,
За героев я остер,
Всем проступкам оправдание,
Нахожу в -Угрюм – реке.
Нас объединили книжки.
Мы вернулись налегке,
И, сдружившиеся близко.
Тяжелее неба просинь.
Все багровее восток.
За дождями будет осень,
Отмотало лето срок.
И с друзьями я рассеян,
День разлуки настает.
Я рождаюсь, как Есенин,
Коль душа моя поет.
Юность.
Школу бросил, затянула,
Мишуры красивой пыль,
Моя книжная кадриль,
Практицизмом обманула.
Борзя, ресторан ‘ Садко’.
Посетителю пятнадцать.
Но со мною нелегко,
Разговаривать , общаться.
На березах осень вяжет,
Золотой каймою желть.
И вчерашнее неважно,
И сегодня не успеть.
Не испить, вина родник,
Погибаю и в шестнадцать,
И от мыслей я привык,
За стакан вина теряться.
А с похмелья, дыма кольца,
В горле тошнотворный ком.
Понимаю , ‘ я пропойца’,
Обездоленный кругом.
Сникла лирика поэта.
Цикл -‘Кабацкая Москва’-
Отзвенела знойным летом,
Чувств, зеленная листва.
Утром рано, очень рано,
Будят крепкие друзья,
Не проспавшись, полупьяный,
С ними вновь, гуляю я.
С девушками не краснею,
И знакомлюсь без труда.
Я влюбляюсь, как пьянею,
Только жаль, не навсегда.
Я целую, только пьяный,
Редко слышу я, не надо.
Приедаются обманы,
Все обманываться рады.
Не забудет моя память,
Лишь ее ,- в душе звеня,
Смех ее, любимый самый,
Успокаивал меня.
А сегодня все спалил,
Память эту , водкой выжег,
И хорошего вдали,
И поближе , я не вижу.
А душа тоскою стонет,
Что себя, без боя сдал,
Что в гулянках , разум тонет,
Самый главный капитал.
На электрика учиться,
Еду далеко, в Читу,
И в вагонной проводнице,
Узнаю девчонку ту.
Тихо радуюсь удаче,
Говорим, о том, о сем.
Только сердце, словно мячик,
Бьется в тереме своем.
Беспричинный смех веселый,
За окном мохнатый лес,
Промелькнут порою села,
Разжигая интерес.
И признаться , я робею,
Хоть и в тамбуре темно,
Оставаться видно с нею,
Мне пока не суждено.
А когда - то мы мечтали,
На распутице дорог,
Что расстанемся, едва ли,
И поженимся, мы в срок.
Но повестка изменила,
Цикла пьяного лучи.
На два года заманила,
На Армейские харчи.
Проводы.
В ноябре ветра холодны.
И земля от снега бела.
Далеко еще до весны,
Далеко еще до тепла.
Сигаретный глотаю дым,
Незнакомые ждут места,
Уйду в Армию, - молодым.
Уйду в Армию, - в никуда.
Проводины, широкий стол,
Моя крестная и семья.
Обиход у крестьян простой,
Водка, музыка и друзья.
После выпитого,- галдеж,
И гармошка устала петь.
Потянулась в клуб молодежь,
Надоело пить и сидеть.
Заглянули мы в дом один.
Виктор ,- с детства товарищ мой.
Ну и там, разгар проводин,
И попали мы, на штрафной.
Ну а дальше, часы потехи,
Подвернувшимся людям грубя,
Помню Соню, в библиотеке,
И такого плохого, себя.
Ее ласковые ладони,
Поцелуев истомная дрожь,
И приглушенный шепот Сони,
‘Ты хороший , когда не пьешь’.
Поцелуями не излечишь,
Душу , в ней другой идеал.
Обнимаю другие плечи.
Она шепчет любя- ‘ нахал’.
Отдыхаю пока душой.
Столько было за вечер драк.
И не помню, когда ушел?
И зачем я ушел во мрак.
От горячего тела, тепла ,
Оторваться я был не в силах,
И меня толпа увела,
Разлучила с Сонечкой милой.
Мне навстречу она.
Она!
Слышу голос ее , трезвея-
‘Ты что –то, пьяней вина’?
‘В Армию завтра забреют’.
‘Поэтому кислый очень’
Притворяться я не могу.
Ты надо мною хохочешь,
Вот мол, погнал пургу.
Нахмурила сразу брови,
От непечатных слов.
‘Меня не лови на слове,
Я к разговору готов.
Морали читать не надо,
Они улетят как дым.
Ты даже встрече не рада’.
‘После , поговорим.
Выбирай: Там твои друзья,
Здесь я, время пошло’.
По своему, делаю я,
К друзьям ухожу , назло.
Царевна, скажи на милость,
И откуда она взялась?
Когда у них появилась,
Над нами такая власть?
А утром страданий чаша,
И совесть стучится робко.
‘Что ты наделал Саша,
Любитель “ Московской” водки.
Отказался от милых глаз,
Сомнительных ради затей.
Отрекся от милой сейчас,
Чтобы гонять чертей.’
Лучше мне умереть в бою.
Мужчина ревнивого сорта.
Как открою любовь свою,
Не извинюсь , я гордый.
Там в армейском житье,
По другому пойму свободу.
По какой отнести статье,
Оторванные, два года.
Я не забуду про лето,
Тайну открою, кому?
Не скоро, лучики света,
Разгонят печали тьму.
*************