За тобой
Я иду к тебе, дорогая,
я иду за тобой в твой ад,
не ругаясь, не упрекая,
без надежды на путь назад.
Где ты там? Замурована в сводах
или в клетке сидишь на цепи?
Солнце в небе отдал и свободу,
чтоб найти тебя, не спасти...
Чтобы гибнуть с тобою вместе
и принять, то что ты приняла.
Так убийца, заждавшись мести,
сам сжигает себя дотла.
На грани
В каком бою седым стал сплошь,
в каком оглох, ослеп?
Я вытащил из сердца нож,
чтоб им нарезать хлеб.
Иди сюда, красотка Смерть,
устроим пир горой.
Ещё желает пить и петь
железный твой герой.
Целуй, ласкай, купай в огне,
в траву со мной ложись...
И, может быть, приснится мне
твоя сестричка Жизнь.
Смирение
Не надо змей водить в мой дом,
я больше их не ем,
не рву и не вяжу узлом,
желаю счастья всем.
Я сам уже оброс хвостом,
стал добрым-добрым взгляд,
и копится под языком
полезный миру яд...
Одеколон
Что она может после инсульта?
(Вот и сбылось – каждый день выходной!)
В телевизор глядит до потери пульта,
на стульчак забирается передвижной.
И катит на нём по своей Вселенной,
отталкиваясь одной ногой...
Опять муж полы не промыл совершенно,
посуда в мойке стоит горой.
А супчик сварил – нелюбимый, рыбный.
И бельё не снял, всё спешит, куда?
Ох, она бы сказала ему "спасибо",
но сказать получается лишь "да-да"...
Ревнует к внешнему миру, как дура,
но рукой, что шевелится, цапает одеколон
и одеколонит мужа каждое утро,
когда на работу одевается он...
* * *
Две последние бабочки бабьего лета
ловко крутят любовь, не считая балета,
выдают всевозможные аэро-па,
даже кот удивляется:"Вот шантрапа!"
И мужчина застыл, разбиравший теплицу,
а потом улыбнулся жене хмуролицей
и смущённо спросил: "Я забыл что-то, Кать,
мы с тобою когда перестали порхать?.."
Мешок с тоской
Мешок с тоской
пришёл домой
и музыку включил.
Сказал жене,
что весь в огне,
что выбился из сил.
Мешок с тоской
всегда такой,
когда кругом зима.
Он чувствует,
что счастья нет,
что мир сошёл с ума.
Мешок с тоской,
держись, родной,
скажи себе: "Ура!"
Повесь на гвоздь
сухую злость
и стань мешком добра.
Старый ангел
Старый ангел спускался,
читал мораль.
Я опять напивался,
потом "хворал".
За окном было солнечно
и сугробно.
А со мной – всё покончено:
тихо, скромно.
По щекам старый ангел
хлестал: "Дыши!"
А мне снились баранки
да ландыши...
Стена
Я провёл по шершавой стене рукой,
и толстенная каменная стена
мне сказала: "Да кто ты, вообще, такой?!
Почему раздвинуться я должна?"
Старый стал. Плохо варит моя голова.
Богатырь бумажный, худой, больной.
Только знаю: найду я особенные слова,
и стена раздвинется предо мной...
Про любовь
Все говорят, что шансов нет,
она умрёт. А я не верю.
Мне кажется, что вижу свет
за каждой неоткрытой дверью.
Разбита вдребезги, как ваза,
блестят осколки, словно лёд...
Когда поверю я и сдамся,
она действительно умрёт.
Душа
Человек души огромной,
может быть, надутой дымом,
но уютной, словно дом,
целый день грустил упорно
и решил своей любимой
отплатить за зло добром.
К ней вчера пришёл не поздно,
но за шаг не очень трезвый,
за помадные следы
беспардонно был на воздух
выгнан с помощью железной
«от тефаль» сковороды.
Человек нагладил брюки,
заучил стишок с открытки,
надушился, как милорд,
прикупил букетик в будке,
взял в «Пятёрочке» со скидкой
и шампанское, и торт.
Но зазноба не открыла,
подавала жизни знаки,
громко веником шурша.
Человек стоял бескрылый,
хуже брошенной собаки.
Эх, не сдулась бы душа…