Утешение одиночеством

Игорь Ткачев
Обычное большинство мало чего так страшится в этом худшем из миров, как одиночества. Боится больше всего войны, голода, потери работы… и одиночества. «Одиночество» - как окончательный приговор несет в себе все смутно-подспудные смыслы только с обязательным отрицательным зарядом: что все еще может быть горче «одинокой женщины» и «матери-одиночки», «одинокого старика», которому «некому стакан воды подать на старости лет» или подростка, с которым «никто не дружит»? Страх быть непринятым, быть отвергнутым твоим социумом, остаться одному. Когда ты никому не нужен, то ты не нужен и самому себе. Когда ты нужен хотя бы одному человеку, то ты нужен всему миру…

… Когда мне было лет восемь-девять, я впервые осознанно столкнулся с этим леденящим нутро, от которого душа влажной волной уходила в пятки, отвратительным чувством-проказой. Я тогда впервые приехал в санаторий, был оторван от дома, своей солнечной комнаты, своих книг и школьных товарищей и, как и все, должен был как можно скорее наладить новые социальные контакты из ближайшего, нового для меня окружения. Чего я вовремя, конечно, не сделал. Не умел. А когда пришло время разбиваться на пары, как это было тогда принято, чтобы идти то ли в столовую, то ли еще куда, я оказался в одиночестве. Со мной никто в пару не стал. И вот тогда, впервые, щемящее и обдающее загробным холодом, непонятное чувство отверженности, ненужности и ничтожности накрыло меня с головой. По ту сторону, в лучах золотого солнца, счастливые – мои однолетки, стройно выстроевшиеся парами. Мальчики с мальчиками, девочки с девочками. По эту сторону, на темной, печальной стороне я. Один, никому не нужный и неинтересный. Это было оно: Вселенское Одиночество…

Понятным образом, перед одиночеством в каждом живет инстинктивный страх. Еще с пещер. Страх остаться одному и погибнуть от голода, холода или диких зверей, так как один ты ничто. Щепка. Песчинка. Еда. Страх слабого человека перед стихией или перед другими людьми. Отсюда мы - такие же социальные животные, не меньше чем пчелы, что живут роем или овцы, что ходят отарой. 

Одиноко сидящий человек, где-нибудь на скамейке в парке или на задней парте в классе, у нас всегда подсознательно вызывает отрицательный интерес. Вопросы. Жалость. Или презрение и инстинктивную агрессию собратьев по роду. Но редко оставляет равнодушным. (Знакомое многим чувство, когда одиночку почему-то хочется сначала пожалеть, поддержать, а если его одиночество затягивается, растерзать). (И отсюда, например, такое культурное (заложенное нашей культурой) стремление у наших братьев и сестер женить одиночку: «Ты еще не женился/ты замуж случайно не вышла?»  Радость от прибавления в семействе, огорчение от смерти родственников и т.д. Все тот же страх остаться сначала в меньшинстве, а потом и вовсе в одиночестве). Примерно также как человек в компании, шумный и веселящийся должен инстинктивно вызывать у окружающих интерес положительный. Восторг. Зависть. Любовь. Отсюда большинство сознательно или бессознательно так стремится поскорее слиться с толпой, коллективом или вернуться в лоно семьи, тем самым продемонстрировав окружающим и себе свою силу: смотрите, я не один. И отсюда такая неловкость во всем теле у тех, кто не умеет веселиться в компаниях, сходиться с коллективом, приживаться в новых условиях. И чтобы сегодня толерантно ни говорили, быть компанейским и общительным – хорошо, быть одиночкой – некрасиво.

Быть одному в нашем еще недавно коллективном социуме, в отличие от давно индивидуалистичного западного общества, где так ценят “privacy” (личное пространство) быть и некрасиво, и подозрительно, и по-прежнему дурно. Одинокий человек или слаб и болен, отвергнутый здоровым обществом, или, что хуже, сильнее, умнее и лучше того самого коллективного общества, в которое он не стремится.

Но времена меняются. Мы вовсе не уникальны, со своим русским, или еще каким там духом и миром и вполне себе предсказуемо бредем по проторенному Западом пути, одновременно сопротивляясь и радуясь. Технический прогресс, капитализм и рыночная экономика с их личным комфортом, конкуренцией не только во внешнем мире, но и друг с другом, и основной целью – конечной прибылью способствуют обособлению и индивидуализации человека. Еще вчера малопонятное и отрицательное «интроверт» - сегодня модное у молодежи чуть ли не течение. Еще вчера ругательное «индивидуалист» - сегодня нейтральное, а завтра положительное обозначение современного человека…

Уже сегодня все чаще можно наблюдать картины одиночек с компьютерами, планшетами и телефонами там, где еще вчера люди собирались в компании из трех, пяти, десяти человек. Компьютер и сеть как лучшее и все чаще добровольно выбираемое общество. Человек становится мобильнее, автономнее, информированнее и реже нуждается в других.

Впрочем, хоть в индивидуалистичном сегодня, хоть в коллективном вчера, каждый из нас внутри осознает, что он приходит в этот мир одиноким и одиноким уходит. Единение и общность с другими – всего лишь иллюзия, от которой мы бежим.

«Умные не столько ищут одиночества, сколько избегают создаваемой дураками суеты» А.Шопенгауэр

Чем может быть полезно одиночество, может оно ли быть таковым и прилично ли, вообще, искать именно одиночества, добровольной отстраненности от себе подобных и не быть при этом непонятым, гордецом, вынужденным изгоем?

Кто-то из великих сказал, что если бы люди изначально умели договариваться о терминах, они впоследствии избежали бы многих войн. Ну, как минимум, многих споров. Что есть одиночество в понимании современного человека западной цивилизации? Вынужденная или добровольная отстраненность, полная или частичная изоляция от социальных контактов, участия в жизни социума, трудового коллектива, племени, клана… Полностью или частично самостоятельное, автономное, самодостаточное существование без особого взаимодействия с других представителями своей национальной или какой другой группы. Умственная отсталость или интеллектуальное превосходство, препятствующее полноценному и более-менее равному обмену мыслями и идеями? Поиск религиозных смыслов или просто смысла бытия в дали от шума и суеты больших городов? Крайний индивидуализм, популярный ныне эгоизм, избежание ответственности и проблем ради собственного комфорта?

Конечно, речи о полном одиночестве не может идти, даже если мы говорим о Робинзоне Крузо, у которого был свой Пятница. Все мы, по Джонну Донну, «не как острова в океане, а части большого материка, взаимосвязанные между собой». (Правда, части эти порой бывают сродни тем самым Кергеленам, островам на тысячи километров от материковой земли). Конечно, речь может быть только о частичном, субъективном с точки зрения объекта одиночестве, одиночестве с натяжкой. Одиночестве женском, когда нет рядом мужчины, как диктует социум, одиночестве, когда нет близких друзей, собутыльников, единомышленников… Или выбранном, добровольном ментальном одиночестве, которое скорее сродни стремлению к уединению, вполне здоровой интеллектуальной интроверсии, внутреннему монологу, общению с природой, книгами, предметами вокруг.

Итак, скорее не горькое одиночество, а необходимое и не такое уж частое уединение, поиски покойного разумения с целью постижения смыслов всего, что вокруг, внутренний монолог, попытка осмысления окружающего мира, вещей и предметов, вместо бешеного галопа нашего до мозга костей материального мира. Сведение к минимуму мирской суеты и материальных проблем, создаваемых в избытке общением и взаимодействием с себе подобными.

Подобное интеллектуальное одиночество, или уединение, ценили многие выдающиеся умы прошлого. И объясняли потребность в нем вполне просто: в толпе не напишешь книгу, не сочинишь симфонию, не нарисуешь картину. Мысль и творчество всегда требуют тишины и покоя. Действие – толпы, зрителей. И как глупцы поскорее стремятся объединиться, так всякий мыслящий бежит толпы. Потому что глупец в толпе силен, пользуясь коллективным разумом для решения своих бесконечных вопросов. А умный слаб, под тяжестью груза бесконечных проблем, генерируемых глупцами. Отсюда и любовь и единодушие многих философов и мудрецов если не полному одиночеству, то хотя бы к временному уединению. Уединение как возможность познать себя и мир и избежать многочисленных материальных проблем, генерируемых социумом.

Мир упорно не хочет выпускать нас из своих цепких лап материальной суеты,  подкидывая десятки новых проблем каждый день, при этом совсем не давая времени опомнится, что-то продумать, взвесить и проанализировать (ведь для мысли нужно время и работа ума), чтобы разрешать не сами бесконечные проблемы, а как, например, избегать возникновения самих таких проблем.

Мир тонет в проблемах. Что поесть, как заработать, куда потратить заработанное… Решенная вчера проблема сегодня порождает две новые. Улучшенная сегодня жизнь завтра со своим комфортом превращается в обузу, потому что требует новых вложений и поддержания. Вчерашний максимум сегодня уже минимум. Сегодняшнее благополучие, завтра уже бедность. И проблема уже не в том, где взять недостающие еду, одежду и ресурсы, а куда как справляться с их избытком и как бороться с последствиями. Кажется, сами люди против того, чтобы проблем становилось меньше и бессознательно множат их, чтобы только не остаться в одиночестве со своим покоем, правдой, с которыми они не будут знать, что делать. Человек – это проблемы. Нет проблемы – нет и самого человека.   

А есть ли она, эта тысяча проблем? Насколько они важны и существенны? Не застилают ли они нам глаза от реальной, настоящей жизни, отнимая у нас время, силы, нас самих?

… Когда-то мой сосед продавал яблоки, которых у него было море и большая часть которых по осени сгнивала в саду. Собирал поутру два ведра, шел на близлежащий рынок, смотрел цены. Если у соседа справа цена была 1 руб., а у соседа слева 1,5 рубля, он, думаете, выбирал что-то из этих двух? Нет, он рисовал карандашом на картонке 50 коп., продавал за полчаса оба ведра и шел домой. «А почему цену не как у других, ведь яблоки ничуть не хуже?» - спрашивал я. «Чтобы сидеть весь день и продавать по килограмму? Нет, я временем своим дорожу. «А на што тебе время?» «Как на что? На себя». «И потом, дармовые они, яблоки-то, чего мне их как из Южной Америки оценивать, а?»

Интересно, правда? А ведь у большинства другой принцип: потратить весь день, продать меньше, но зато дороже. Вымотать нервы, жилы себе и своим «контрагентам», но копейку сверху заработать. И собственные время и силы в расчет у нас редко идут.

Восточные мудрецы про таких говорили: «Глупый желания свои умножает, а умный уменьшает».

Чем проще человек, тем сложнее ему находится в своей собственной компании. Тем страшнее так называемое одиночество. Нечего делать с собой, нечем занять. Чем человек сложнее, богаче внутреннее и самодостаточнее, тем активнее он ищет уединения. Не тотального отрыва от социума, а необходимого времени отдыха от него. Отстраненности и минимизации миллиона проблем, которыми живут его более простые и общительные собраться. Уединение – это способность осмысливать и постигать мир через самого себя, а не через тысячу подручных «костелей», вроде интернета, телевидения, радио, книг и газет. Чужих мнений, чужих мыслей…
Общество уже давно не только решает проблемы человека, не только дает ему защиту и способствует выживанию. Общество порабощает мыслящий ум, связывая его цепями пошлых стереотипов, многочисленных, надуманных бытовых проблем, новых социумных планок и вершин.

Конечно, полного одиночества нет и быть не может. Мы просто вынуждены общаться со множеством людей вокруг: соседями, коллегами, людьми на улице и в транспорте. У большинства из нас есть родители, жены, мужья, дети… И все-таки насколько нам всем не хватает именно этого осмысленного временного уединения, внутреннего монолога, чтобы просто ощутить и понять себя, а не бежать вместе со всеми в сомнительном направлении, в котором нас гонит вечные погонщики Время, Проблемы, Социум и финишная черта которого одна для все: Могила.