В каком-то задрипанном царстве,
на самом далёком краю,
в забытом другими пространстве,
где деньги совсем ни к чему,
жил царь со своею царицей,
девицей несчитанных лет...
Он звал её простенько -- птицей,
она его -- сокол, в ответ.
Когда поженились не вспомнить,
давно это было видать,
как долг, что не хочется помнить,
зачем коли взял отдавать.
Ругались, мирились, бузили,
пока не притёрлись совсем
и так потихоньку остыли
без общих живительных тем.
Страна ведь совсем на отшибе,
ни войн, ни соседей худых
и всё как-то в среднем пошибе:
ни умников нет, ни тупых.
И как-то царю надоело
в болоте таком прозябать.
Рутина царёва заела,
удумал мужик воевать.
Привиделось чистое поле,
он в шлеме, верхом на коне...
Проснулся в военной истоме,
крича заполошно:
-- Ко мне...
Нескоро к нему прибежали.
Царица, и та не смогла.
Царя полчаса ублажали
и всё-таки видимо зря.
Насупивши брови сурово
он пнул от себя мужичка
и выкрикнул гневно и споро:
-- Позвать воеводу сюда.
-- Да помер давно воевода.
Он в жизни меча не держал.
Его задавила подвода,
когда он мушкет заряжал.
Ямщик был нездешний и квёлый.
Заснул и коней прозевал.
А наш воевода весёлый
полмили в колёсах орал.
Потом уж мушкет пригодился,
он им ямщика и убил,
а конь до того разъярился,
что вдрызг воеводу разбил.
Его хоронили частями
покуда зима не пришла.
Да вы же всё помните сами,
ведь вас лихоманка трясла.
-- Заткнись, сучий сын, эх, колода...
Я помнить за всех не должОн.
Мне нужен сейчас воевода.
А ты, горемыка, пшёл вон.
Царь гневно притопнул ногами,
рукой в бородёнку залез,
упёрся в престол сапогами
и мыслями в череп полез.
-- А, к чёрту! Я сам воевода.
Отец и пример вожака.
Владыко, надёжа народа...
И он улыбнулся слегка.
-- Эй, дурни, трубите тревогу.
Указ подготовьте в народ.
Пусть войско готовят в дорогу,
в далёкий нелёгкий поход.
Прошло три недели, не боле.
Никто не пришёл на войну.
И царь занемог поневоле,
порвав благодати струну.
Он спать перестал и обедать.
Охрип на хулу небесам.
И слёг по незнанью -- что делать,
и к ночи преставился сам.
Царица нашла молодого
и с ним воспылала опять...
Что в этом такого худого?
Чего нам на это пенять...
Не стало царя-горемыки.
Зато ни его, ни войны.
И ходят как прежде калики,
и тащат как прежде сумы.
И в этом задрипанном царстве
по-прежнему мир и покой,
в забытом другими пространстве,
где каждый доволен собой.
23.03.2017