Мне не вернуться, трассы так непрямы. Хочу домой, но медленно вмерзаю в пески Невады, в пустоши Монтаны, всё вспоминая, как метался зайчик, сползал по покрывалу на диване в моей забытой, брошенной квартире. Какая-то из маленьких аварий перевернула всё в привычном мире: вот даже письма не кидают в ящик, а адреса меняются случайно, видения болезненно щемящи, рюкзак тяжёл, набитый не вещами, а сепией давнишних фотоснимков.
Дороги к дому всё длинней. Мне страшно, что руки мамы больше не обнимут. Ложатся сумерки на день вчерашний – он в дневнике на полстраницы тянет, а раньше-то вмещал почти полжизни, по сердцу кто-то чиркает когтями, ища средь ран моих своей наживы.
Хочу домой. Мой дом стоит всё там же, засыпанный листвою шоколадной, пуская дым над черепицею винтажной, а я горю под солнцем Юга адски – шаман, искатель, бард и просто парень в плену притоков дикой Амазонки, Безумный Лорд, свихнувшийся викарий, худой, высокий, кареглазый, звонкий, игрок, художник и немного бездарь, глотавший горы книг, как будто пищу. Не знаю вышло как, что я у бездны, и, кажется, меня уже не ищут. На всех дорогах в город тень проклятья, я будто безбилетник на пароме, на небе вместо звёзд разводы пятен, Медведицы в похмелье сонно бродят, зовя детей, лохмато-непослушных. Я словно наглотался странной дури, которая съедает наши души, из-за угла следит за мною Блурри, ловя момент втянуть беднягу в траблы. Я прибавляю опыта и боли.
Дорога к дому не короче. Страшно. Уже не помню надпись на заборе, её я спичками когда-то выжег, за что меня потом почти казнили. Я как-то раз за двери утром вышел и вот теперь наматываю мили.
О, Господи, так просто потеряться, имея карты, навигатор, компас. Мне кажется, что дом мой где-то рядом, но где он, я почти совсем не помню.