Стонал судья, поднявши руки к небу.
Как праведник, покинутый в воде.
Хотя взывал признаться слишком страстно.
О где тут истина, ответь же небо где.
И с тем рыданием сошёл он с эшафота.
Но тишина в ответ, рыдания напрасны.
Под вздох толпы вкушает кровь топор.
А небеса при этом безучастны.
И где тут истина, спросил себя мудрец.
Кто же сокровища здесь этого носитель.
И в чьи глаза ища её смотреть.
Науськивал его змей искуситель.
Кого из них о милости просить.
Нет не судью, когда в законе приговор.
Быть может обратиться к палачу.
Опять не то, законом дан топор.
Тогда, к толпе, теснящейся у плахи.
народ родил закон он на расправу скор.
Вот так был найден Истины носитель.
Жаль из людей тех, каждый третий вор.
Так в ком же истина шептал мудрец.
Быть может нет её средь нас и вовсе.
Или овечьему она подобие руну.
Шерстинкой каждою она едина в ворсе.