Пять часов. Облака подсвечены;
В позднем свете листва проносится,
И поёт о воскресном вечере
Громкий колокол медным голосом.
И приветствуют птицы стаями
Ту, что вышла во двор со скрипкою,
И до неба качели старые
Поднимают её со скрипами.
Удержись, доиграй до полночи!
Том стихов да смычок не вырони,
Та, встречает рассветы солнце чьё,
Та, в чьём феникс родился имени!
Имя Насте — в награду (пользуйся!);
Голос собственный — в наказание.
Что ей нужно? Ни слов, ни голоса!
Только осени рук касание.
Среди слов в этом свете грустно так
(Что слова для листвы слетаемой?),
А у Насти вначале — музыка,
Лёгкий вздох и стихи Цветаевой.
Осень тонкой листвой холодною
Меж горячими вьётся пальцами...
Нет, стихи не слова — мелодия! —
Для такой, как она, скиталицы,
Для такой, словно звоны поздние,
Улетевшей на миг от лишнего
На дворовых качелях, воздухом
Поднимаемых вверх над крышами.
Стаи птиц — вороньё да голуби —
В этом свете почти бесцветные.
А у Насти листва из золота,
Медный колокол, век серебряный.
Не упасть бы, стоять бы: скрипку бы
И смычок удержать, не падая!
... Вот и смолкли вороны с криками,
Вот голубки молчат крылатые;
Вот и звон улетел за облако,
Вот и тени легли последние.
Засыпает громадный колокол.
Завершается воскресение.
Среди слов в этом свете грустно так;
Среди слов темнота бессмысленна.
До полуночи — только музыка.
Только б выстоять!.. Только б выстоять!