Я написал бы письма, но отец
их не прочтёт. Нет более отца.
Внезапным был родителя конец, -
его убила пьяная «овца».
Я написал бы: «Папа, извини,
что так и не нашёл при жизни слов,
как тропы за гордыней привели
меня в отару жертвенных козлов.
Прости меня, за глупость и апломб,
за то, что мудрость старших не признал,
что разбивал в тупом азарте лоб,
мечтая лицезреть судьбы финал.
Прости меня, отец, за суету,
которой наполнял пустые дни.
Не ведал я дороги. На беду,
не верил я в, твоих даров, огни.
Казалось мне, один лишь я смогу
понять судьбы рисунок на песке.
И верил, как дурак во всём, врагу
(до влас седых на собственном виске).
Отец, отец, прости меня. Я сам
давно уже родитель, и теперь
смотрю, как сын ступает по следам
дорогой накопления потерь.
И кажется наивному ему,
что мне не ведом светлых истин путь,
что я его дороги не приму,
с которой он не думает свернуть…»
Итак, мораль – «Преемственность путей
смиряет к зрелости отцов и их детей».