Всё относительно, мой друг, мой враг.
Бессонница устраивает пытку -
быть падчерицей лейтенанта Шмидта,
в воображении нарисовать барак.
И в госпиталь устроиться, Бурденко,
а может быть, на фабрику ткачих,
где страшен каждый вздох и каждый чих -
не красного привычного оттенка,
а розового, с рюшечкой вокруг,
с хрустальной брошью, маменькой дарённой.
Смотреть, как машинисточка Дарёна
культи бинтует, не жалея рук.
А после, вспоминает: "мой Степан,
был выше всех, в плечах косая сажень.
Но впрочем, это всё уже неважно,
ведь красные побили нас, южан.
И отменили рабство навсегда.
Как это вдохновляет, дорогая!
Сбежать отсюда б к озеру, в Огайо.
Но бдит за нами страшный комендант."