1
чем дальше путь, тем тернии острей,
и звезд не видно, только гуще тьма,
тяжелым стало ожерелье дней,
и ангел мой без одного крыла.
а я хотела прикоснуться к небу,
скользить по небу в лодке без весла.
и чтобы вместо сердца цвел нарцисс,
и чтобы память не тянула вниз
чем дальше путь, безжалостней судьба
в своих уроках правды и потерь,
ныряю в бездну, а она без дна,
за дверью тень, за тенью снова дверь,
и из зеркал в глаза мне смотрит зверь,
он жаждет крови больше, чем тепла.
мостов сожженных душит едкий дым,
сгорело прошлое и будущее с ним.......
2
а душа все скулит и какой-то свободы просит,
хочет камень сомнений в перышко превратить,
и послушное тело в себе эту тяжесть носит,
и в песок не зарыть и в небо не отпустить.
что такое свобода, зачем это слово ранит,
и в аду понедельников тусклой горит звездой,
то маячит надеждой под прахом воспоминаний,
то касается сердца острой своей стрелой.
и когда она шепчет, больней ощущаешь оковы,
сталь привычек, границы приличий и спины дверей,
цепь законов, а звенья цепи -это догмы и нормы,
минареты и норы, и серые лица людей.
это холод толпы, это теплых кармушек плаха,
это мягких постелей душистая гиблая топь.
светлый берег свободы за черной рекою страха,
у реки той нет дна, не вода в ней течет, а кровь.
каждый день из реки той глотаю я сладкую горечь,
лишь свобода не ближе, все также звездою ей стыть,
но однажды за ночью последует вечная полночь,
и кровавую реку поможет душе переплыть.