Билл Гейтс
В ряду титанов мысли
Билл Гейтс обрел свой трон.
Его идеи вышли
На яркий пик времен.
Народы в разных странах
Разрознены были.
Общаться в мирных планах
С трудом они могли.
Компьютер стал доступен
Мильенам на земле,
Картинкою и звуком –
Теперь уже везде.
И люди благодарны
Создателю чудес,
Тому «простому» парню,
Что мир продвинул весь.
Билл Гейтса имя будет
Занесено в века.
И память не забудет,
Жив человек пока.
Bill Gates
Among the titans of the world
Bill Gates acquired his throne.
And his ideas in vanguard
Accomplished were in part.
All nations of the Universe
Were spread around the Earth.
And peace communication
Was hard to be established.
Computers now available
To millions of users.
The image and the sound
Are tools that very useful.
And people deeply grateful
To a phenomena maker,
To that “common thing” creator
Who advanced the world.
The name of Bill Gates
Will be commemorated.
And how we can forget
His memorable steps.
Ирине Прудсковой
Все ведь знают, кто такая
Ирочка Прудскова.
Есть ли, кто это не знает,
Где найти такого?
Она делится с другими,
Чем сама богата.
Радуется вместе с ними
И не ждет возврата.
Чутко всех воспринимает,
С ней легко быть вместе.
Много о событьях знает,
Судит все по чести.
Эрудитка, полиглотка,
Юмористка тоже.
Сущая для нас находка,
Золота дороже.
Элле Заславской
Заславская есть Эллочка,
Компьютера царица.
Весь день она, как белочка,
Не устает трудиться.
Она терпима к слабостям,
Присущим многим людям.
Всегда открыта к благостям –
И в праздники, и в будни.
Ее душа к прекрасному
Стремится неизменно.
Хоть жизнь порой контрастные
Приносит перемены.
Вокруг нее как мастера
Обычно многолюдно:
Добрей ее характера
Найти довольно трудно.
С особым чувством нежности
Пишу я эти строки.
Добро в его безбрежности
Изгонит все пороки.
И хочется надеяться,
Что Эллочкино сердце,
В других сердцах посеявшись,
В столетьях не померкнет.
Хорошая
В ее прическе прядь седая
Напоминает о былом,
И годы жизни вновь листает:
Что было прежде, что потом.
Та прядь седая украшает
Еще не старое лицо.
Еще, возможно, в ней играет
Любовь, как пенное вино.
Но главное, что привлекает
В ее обличье молодом –
Улыбка добрая не тает
В устах смущенных день за днем.
Академику А.Сахарову
Ученый Сахаров Андрей,
Создатель водородной бомбы,
Старался защитить людей,
Чтоб жить в домах, не в катакомбах.
России славный гражданин,
Известный миру академик –
Он был в числе других один,
Что нес борьбы с режимом бремя.
Хотел свободу людям дать,
Чтоб жили они все достойно,
Чтоб всякий мог о том сказать:
«Да, жизнь хорошо устроена!»
В глухие годы он посмел
Сказать народу правды слово.
Серьезно власть он тем задел,
Ее, фактически, основу.
Наказан был за это он,
И сослан из Москвы на годы.
Далек стал синхрофазотрон,
И – лишь изгнания невзгоды.
Но люди помнили о нем,
И с властью были не согласны.
Сознанья начался подъем...
Усилья, к счастью, не напрасны.
И. Губерману
Не сосчитать всех «гариков»,
Что создал Губерман.
Задиристых, «неправильных»,
Разящих, как таран.
Он краток, лаконичен, точен.
Его язык красив и сочен.
Закончен стих его, как шарик.
Глубок и мудр каждый «гарик».
Биньямину Натаньяху
Хвалу, как правило, не пишут
Премьер-министрам разных стран.
Скорее критику услышит
Премьер с разносом пополам.
Другое дело – Натаньяху.
Его благодарить должны
Все патриоты, что нет страха
Пред поджигателем войны.
Он многоопытен и верен,
Стране своей служил не раз.
Как брат его, в делах проверен,
Он трудится не напоказ.
Он, Натаньяху, мудрый очень
И волею не обделeн.
При нем Израиль нынче прочен,
Хоть есть враги со всех сторон.
Дипломатично, умно, тонко,
Но все же твердо отстоял,
Что нужно нам и все потомкам,
Чтобы Израиль процветал
Benjamin Netanyahu
Prime ministers are hardly
Be praised among all us.
And critics furiously
Were tearing them apart.
Another story – Netanyahu.
He must appreciated be
By patriots as showed no fear
In front of warmongers.
He is experienced, loyal
And served his country many times.
And as his brother, trusted,
He is working very hard.
Netanyahu is a shrewd man
And of the greatest strength.
Israel under him is strong,
Though, enemies surround them all.
Diplomatic, clever, delicate,
But persistent man he protected
Everything heirs needed
To make Israel bloom.
Дмитрию Быкову
Многобразен Дмитрий Быков:
Поэт, прозаик, публицист,
Для добрых дел душа открыта,
Где нужно – яркий полемист.
Правителей больших и малых,
Что жизнь осложняют нам,
Давно от нужд людей отсталых,
Он критикует тут и там.
Уничтожает метким словом
Зажравшихся вельмож страны.
Чтоб общество стало здоровым –
Его мы поддержать должны.
Скрипичный концерт
Ее зовут Елизавета.
Верна высокому завету,
Ему себя лишь посвятила,
Ей музыка во всем светила.
Ее чувствительные пальцы,
Не допускающие фальши,
Мелькали с быстротою звука
И были чистоты порукой.
Звучала скрипка ее точно:
То нежно, то местами мощно,
То плавный переход-легато,
То, вдруг взрывалася стаккато,
А временами пиццикато
В игру вставлялось аккуратно.
Она играла Мендельсона –
Алмаза в золотой короне –
Играла тонко Сарасатэ,
И это было очень кстати.
И Крейслер был, и Бах, конечно,
Исполнены весьма сердечно.
Концерт тот в памяти надолго
Останется и не умолкнет.
Памятник Янушу Корчаку
Есть памятник в Иерусалиме:
Сироты и Корчак Ян с ними.
Нависла смерть, он знает это –
Здесь лагерь смерти после гетто.
Вина одна – они евреи,
Народ их по земле рассеян.
Обняв детей своей рукою,
Он переполнен их бедою.
Их защитить, увы, не может,
Но дух им поддержать поможет.
Он мог спастись, но как же дети?
Уйти? – Как жить потом на свете!
И вместе с ними смерть он принял,
И землю навсегда покинул.
Бессмертный подвиг совершил он,
И будет вечно на вершине.
Надгробие
Нина Чавчавадзе А.С. Грибоедову:
«.. но для чего пережила тебя любовь моя?»
В пятнадцать лет познала счастье
Жить с гением своей поры.
И в те ж пятнадцать, по несчастью,
Восприняла судьбу вдовы.
В надгробьи над могилой общей
Звучат трагичные слова.
Любовь страдальчески там ропщет...
И все ж века пережила.
Склонилась в трауре грубоком,
Поникла юной головой.
Столетья в горести жестокой
Запечатлен ее покой.
Памяти Изольды Разумовой
Как трудно это осознать,
Еще труднее воспринять!
У смерти, может, есть резон,
Но нас не утешает он.
Одна из лучших среди нас,
На помощь шла другим не раз.
Она общительна была,
Доброжелательна всегда.
Талантами наделена,
В искусстве знала толк она.
Она ведь так любила жизнь,
Несла ее, как дар, как приз.
Она болела тяжело,
Страданий тех было полно.
Но все шутила над собой:
«Мой организм – боевой».
Тот оптимизм помогал
Переносить болезней вал.
И здесь никто не ожидал,
Что жизни сей конец настал.
Известие повергло в шок,
Поверить в то никто не мог.
Смириться с фактом все ж пришлось,
Хоть тяжко это обошлось.
Но будем помнить мы ее,
Ее сердечное добро.