МИХАИЛ ВЭЙ.
НЕАТНАТОМИЧЕСКАЯ ЭПИТАФИЯ
Меня нередко упрекают за слишком глобальное расширение пространства в стихотворных произведения, вот я и решил сократить его до нельзя в данном микроскопическом тексте.
Однажды, убедишься ты:
Пусть, все, вокруг - чужие люди,
Но не зароют гроб пустым,
Солгав: "Вовеки не... забудем".
Забудут, даже, положить,
На рюмку, хлеб с кусочком сыра,
И прожигать: продолжат, жизнь,
Между трактиром и... сортиром. 13.02 (пятница) 2015г.
МИХАИЛ ВЭЙ
ОТКАЗ ОТ ДУРАЦКОЙ ЗАТЕИ.
Отвергнутый всеми, непонятый всеми
Напьёшься и крутишь стволом у виска,
Пытаясь найти, в револьверной системе,
Спасательный круг от понятья: «тоска».
- «Какая ж – т-о-с-к-а:
никакого просвета»,
Но всё же, не стоит: лишаться ума,
Один на один – с ожиданием лета,
Твердящим : «Скорей бы: загнулась зима»,
Чтоб солнце вставало восторженно рано,
Умножив, души, тепловой капитал,
Смертельный патрон из глубин барабана,
Не вылетел чтоб и смертельным не стал.
Чтоб глупую мысль о глубокой могиле,
Как сон позабыл, с пробуждением, ты
И снова бы, в гости, друзья зачастили,
И женщины, чтобы, цвели, как цветы,
От счастья-общенья,
когда ароматы,
Сирени, под вечер, ах: как же пьянят,
Когда переставший искать виноватых,
Готов посмеяться язвительно над
Былым состояньем – недо-пониманья,
В котором тревожны – терзанья души,
К чему ж, револьвер, остаётся, в кармане:
В погоню за смертью, не стоит, спешить. 15.02.2015 г.
МИХАИЛ ВЭЙ.
НАСТОЯЩАЯ ВЕСНА
Можно в прошлом любить, а любить в настоящем –
Это – круче, и значит: живей
но… опять,
Мы пытаемся влезть, в заколоченный ящик,
Хоть на десять минут, хоть на семь, хоть на пять.
И в стотысячный раз, натыкаясь на мощи,
Верить, нужно бы, но… не хотим, в невозврат,
Были все мы моложе, когда-то , и проще,
Не считали, когда, виновато , утрат.
Будто именно мы – без вины, виноваты,
Что ещё продолжаем: зевать по утрам,
Чтобы в фотоальбоме, умножить утраты,
День, едва наступивший, сочтя за «вчера».
Для чего мы живём? Для того: чтоб влюбиться,
А не вскрыв саркофаг, поклоняться мощам,
Вот ведь, снова,
над крышей,
симфонией,
птицы,
Расплескались,
лишь к самым хорошим вестям.
ВОЗЛЕ СТАНЦИИ МЕТРО.
Мой собственный «Бродвей» у станции метро,
В районе, где живу, сегодня,
…вновь, ларьками,
Не зашумит, и я… писать не буду про:
Про прошлое, когда, меня,
… «сыночек – мамин»,
Могли бы называть, но, ныне, сыновей
Имею сам двоих, из тех, что мне известны,
Вот и они, теперь, приходят на «Бродвей»,
На женщин поглазеть, и выбрать из прелестных
Фигур, одну,
…ну две, ну три для перспектив:
Мне, внуков подарить, ценителю «Бродвея»,
Сбежавшего от пут компьютерной сети,
Под мегафонный хор – продажи лотереи.
Крикливое лото – обычный «лохотрон»,
- «А розочку купить, для дамы, не хотите»?
Толпа плывёт в метро, другая… из… метро,
Две длинные змеи, а я – пассивный зритель,
Стоящий в стороне, но той же жизни – часть:
Частичка – суеты – полезно-неполезной,
Где времена – для дел, а для потехи час,
И это – как закон, но, вовсе, не железный.
И битых два часа, упившись коньяком,
Не в усмерть, но и не:
…совсем, не для блезира,
Я потешаться рад, из-под очков тайком,
Над чуждым и родным: несносно-странным миром.
Умом, его, понять, ведь, сказано: не в мочь,
И что-то про аршин приписано,
…к «Бродвею»,
Подкралась словно тень, метро зашторив, ночь,
Как женщина обняв стареющего Вэя. 19.01.2015г.
Особенность стихов с драматургической основой или так называемых сюжетных стихов состоит прежде всего в их размерах, речь идёт не о стихотворных размерах, а именно о длине текста, а так же в увеличении прозаической составляющей, и нужно заметить: именно последний фактор нередко останавливает стихотворцев от попытки взяться за сюжетный текст, из опасения скатиться в зарифмованную прозу. Перед теми же, кто всё же решился на этот шаг стоит выбор: либо сделать упор на поэзию в чистом виде, оттеняя драматургию, лишь слабо прописывая происходящие в стихотворении события, либо в угоду сюжету наоборот слабыми стихотворными мазками заставить читателя забыть что он читает стихи, резко обозначив действие сюжета. Но в любом случае, если автор хочет не искать оправданий сюжет должен быть прежде всего интересен, неплохо бы если и актуален, а ещё лучше если нов. Меня часто спрашивают, а где же его искать? Честно говоря, подобный вопрос был бы свойственен для критика, а перед художником он если и возникает, то думается ненадолго, поскольку сама жизнь надиктовывает нам новые сюжеты своей непредсказуемостью, к тому же их нимало в прозе и в кинематографе. Да, да мы вполне можем заимствовать интересные моменты у художников работающих в ином направлении ибо поэтический язык совсем другой и произведения с одинаковым сюжетом будет звучать совсем с другой тональностью, а порой и с другим смыслом. Для примера я взял историю американского армейского палача Джона Вудса, который осуществлял исполнение приговоров Нюренбергского процесса.
Первый вариант эпиграфа:
Фашистский марш, фашистский марш:
Свет, факелов – на глянце кожи,
Пре скоро, человечий фарш,
С небес, увидит добрый Боже.
Из крематорских труб, к ноздрям,
Смерть, ароматно, заклубится,
Победа – скоро: говорят,
Париж – уже, не «заграница»,
И танки, наши, под Москвой,
В печах, тела евреев, тлеют.
Ну, а потом: вокруг – конвой,
И вроде, на своей земле – я,
Но в зале суд – совсем, не наш
Меняет, в партитуре, ноты,
И обувь чистится на марш,
Ведущий прямо к эшафоту.
Второй вариант эпиграфа:
Век двадцатый, чем не леший,
В смертоносности речей:
Век, в каком нельзя не вешать
Тех же самых палачей.
Сапогов, звенят, подковки
По булыжной мостовой,
А прицел, петли-верёвки,
Над побритой головой
Цель найдёт,
но… руки вскинув,
Вновь, безумствует толпа,
…Дух святой, с отцом и сыном,
Неужели, ты пропал?
Век двадцатый, двадцать первым
«Сфакелит», наверняка,
- «Смерть – жидам и смерть – неверным»!!!
Снова, вздёрнута рука.
Пусть, сперва, не слишком ловко,
Но пошла, пошла с плеча,
Как же, ты нужна, верёвка,
Тем же самым палачам.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ВЕЛИКИЙ ВЕШАТЕЛЬ – НЕСЧАСТНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Человека, не просто, вешать,
Без конвульсий,
…ты скажешь: «Жуть»,
Утверждая: я, будто – бешен,
Но не в нервах, приятель – суть.
Я – спокоен, и взгляд – холодный:
Для эмоций, в нём, места нет,
И не то чтобы труд – доходный:
Меньше, больше дадут монет,
Как-то, с возрастом и не важно,
Мне повесившему,
…ага:
…Сразу, цифры жертв и не скажешь,
Ну, а снятся два сапога,
Что опору, уже утратив,
Не утратили пары ног,
Но начищена-то, некстати,
Кожа, новых, ещё сапог.
…Вешать, мне, довелось нацистов,
Не кому-нибудь:
…только,
…м-н-е,
…Удушу, понимали, быстро:
Всех… быстрее,
…пусть, на войне,
Не пришлось: побывать в окопах,
И над картой, не спать, в штабах,
Только, лучший, палач, Европы,
Кто?
Да я же –
сама, судьба,
для испуганных этих фрицев,
Эх, вы: щёголи, ну, зачем,
Обувь чистить, напрасно бриться?
Но пылиночку, на плече,
Увидав, генерал, манерно,
Сдунул,
…милый, иди сюда,
Ты, в петле, будешь самым первым,
… «Скоро, свидимся, господа,
Ни в Раю, так в аду», - пихая,
В петлю, голову, смог: сказать,
…Фраза, может и не плохая,
Только, вылуплено, глаза
Потеряли намёк на встречу,
Права нет на любую суть,
И болтается человечек,
Не способный, уже, дыхнуть.
Чья, там очередь? Вижу: страшно?
Что-то хочет сказать. Увы.
Только, веками, нервно машет:
Дёрг!
…А был ли, когда, в живых?
Эх! Конвейерная – система:
Третий, пятый, сороковой
Бездыханно висят и… н-е-м-о,
Только рыжий-толстяк, живой,
Умоляя, кричит: «Простите,
Трое – д-е-т-о-к…»,
…увы, увы,
Я – не Бог: мне, напрасно, льстите,
Впрочем, нет и его в живых.
Слишком миссия – краткосрочна,
Снова – Родина и опять:
Мать, свою, задушила дочку,
Сын зарезал, родную, мать.
Ну, а мне, изуверов этих,
Вынимать из петли:
…те- ла,
Нужно, вымыть,
…на белом свете,
Даже смерть, чтоб была бела.
Грех смывается вместе с тенью,
Неуместны, когда, «хи-хи»,
Душам я подарил спасенье,
Собирая убийц грехи.
…Сны – ужасней прошедшей яви,
Между миром и мной – стена.
А, ведь, в прошлом купался в славе,
Но… для славы нужна война.
Оказалось: невиноватых,
Четверых загубил,
…кричат,
Мне, вдогонку, злословы, матом,
Кто-то требует палача.
Для м-е-н-я? И смешно, и грустно,
Эй, жена, покупай венки,
Даже, кажется: слышу, с хрустом
Как ломаются
позвонки. 23.02.2015г. День Защитника Отечества.
МИХАИЛ ВЭЙ.
ОЧЕРЕДНЫЕ ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ ЧЁРНОГО КВАДРАТА
Квадрат, весь – чёрен или бел,
Он – лишь, квадрат в извечном круге,
Пусть, даже, комнатой, тебе
Сулит интимные услуги.
Но и в уютной темноте,
Земля – кругла, и время движет,
Пусть, задержать бы: и… хотел,
По кругу, с-т-р-е-л-к-и,
…в мутной жиже,
Болотной, в стороны, круги,
Пойдут над канувшем в трясине,
А где-то: в городе, шаги,
Звучат и словно на картине,
Гремя металлом ржавых лат,
Ночной дозор идёт по кругу,
За кругляки, монет, булат
Втыкает друг, меж рёбер, другу.
А слишком алчный ученик,
Отправит Бога на распятье,
В ночах, по кругу, тонут дни,
И смерть, без всякого проклятья,
Застигнет каждого врасплох,
Кого поздней, кого пораньше,
По кругу скачет скоморох
И насмехается над фальшью -
Квадрата, чёрного,
…цена,
Хотя, картины - не смешная,
И в не смешные времена,
Во мраке, пусть и слышишь: «Зая»
И под рукой размер груди –
Не меньше, чем, пожалуй: третий,
А за окном идут дожди,
Слезами канувших столетий.
И ты, в кругу – пока, живой,
И не познал, ещё, разлуки,
Но ранен будешь круговой,
Стальным диаметром, поруки,
А может, даже и убит,
Но нет: окно откроешь летом,
И лунно-дисковый кредит
Вращает ночь холодным светом,
…Всё, что вмещается в миру
Меж точкой Севера и Юга,
Поэты, собираясь в круг,
Словесным, обложили, кругом.
Пусть, стол накрытый – угловат,
И круг – недвижим патефона,
Но колба, лампы – на сто ватт,
Под круглым светится плафоном
Наркотной дозой мотылька,
Не обещающей возврата,
Вот так же: рвутся, прочь, века
Из чёрной камеры квадрата. 23.02.2015г.